Местные жители – этнические грузины и осетины – помогают друг другу выжить. Они говорят о проблемах с доступностью медицинской помощи и страхе никогда больше не увидеть свои семьи.
Для получения денежного пособия и долгожданной встречи с родными на подконтрольной официальному Тбилиси территории Цхинвали выдал жителям Ахалгори (Ленингор – топонимика де-факто Южной Осетии, — прим. ред.) пропуск на десять дней.
Передвижение через пропускной пункт «Раздахан» (с. Мосабруни – топонимика официального Тбилиси) де-факто власти Южной Осетии ограничили в сентябре в ответ на обустройство грузинского полицейского поста близ сел Цнелиси-Чорчана. В изоляции граждане Грузии находились пять месяцев.
140 дней взаперти показали, что медицинские услуги и дефицит медикаментов – одни из главных проблем Ахалгорского района.
«Мы беспокоимся о нашем психологическом состоянии», — говорит Этери, пенсионерка из Ахалгори, которой 72 года.
Этери везет своего мужа Резо в Тбилиси в первую очередь именно по этой причине. Полгода назад ему сделали операцию, вставили катетер. Два раза в месяц он должен был обследоваться у врачей в Тбилиси. Дорогу закрыли. Рана, оставшаяся после хирургического вмешательства, загноилась.
«Можно найти какое-то лекарство, но не все там есть. Проблема еще в том, что, если кто-то заболеет – медицинское обеспечение плохое. Сами наши врачи очень хорошие люди и специалисты, но настолько мала техническая база… Просто у них нет средств, чтобы вылечить больных. И это уже не их вина».
Как говорит Этери, раньше у ахалгорцев не было нужды ехать в Тбилиси – врачи проводили операции в местной больнице. Но со временем медучреждение пришло в непригодное состояние. Специалисты остались без нужного технического оборудования.
Случай со смертью гражданки Грузии Марго Мариташвили в октябре 2019 года подтвердил – жители Ахалгори не могут чувствовать себя в безопасности. У пенсионерки случился инсульт. Открывать дорогу для экстренной транспортировки пациента в Тбилиси югоосетинская сторона отказалась. Перевозить ее мог только реанимобиль, единственный в Цхинвали. Машина добралась до Ахалгори за полтора часа. Столько же потребовалось на обратный путь. На следующее утро женщина скончалась.
«Наша проблема – психологическая. Она связана со страхом. Мы боимся, что при болезни нам не смогут оказать нужную медицинскую помощь. Если плохо станет кому-то, он же должен доехать до Цхинвали. А дорога туда…Она асфальтирована, но нужно ехать по серпантину», – делится переживаниями Этери.
В условиях российской оккупации и гуманитарного кризиса в Грузии работает государственная программа реферального обслуживания, в рамках которой жители Абхазии и Южной Осетии могут пользоваться медицинскими услугами бесплатно. Это не распространяется на жителей, имеющих грузинский паспорт. Они автоматически включаются в систему всеобщего медицинского страхования – как все граждане Грузии.
По данным временной администрации Южной Осетии при правительстве Грузии, в 2019 году 248 пациентам – гражданам Грузии, проживающим в Южной Осетии, была оказана различная медицинская помощь. Они получили ее в стационарах тбилисских больниц в соответствии с реферальной государственной программой. В сумме было потрачено 1 104 956 лари (около 380 тысяч долларов).
Согласно статистике 2019 года, самый большой процент (36,3%) пришелся на онкологические заболевания, далее – кардиология/кардиохирургия и нейрохирургия/неврология.
На психологическом состоянии людей серьезно сказывается не только страх неоказания необходимой медпомощи, но и продолжительный разрыв связей с родственниками, живущими на подконтрольной Тбилиси территории. Ахалгорцы находятся в режиме постоянного беспокойства. Не только за себя.
Две внучки-студентки Этери живут в столице Грузии. Их родители – в Ахалгори. Когда закрыли дорогу, пенсионерка очень переживала, что внучки остались без присмотра и финансовой поддержки. На нервной почве прыгало давление, говорит она.
«Дети одни в Тбилиси, без родителей. Это постоянная нервотрепка, приходится дергать родственников, чтобы они хоть как-то материально им помогли, пока дорога закрыта. Все это время нас не волновали проблемы, связанные с нашим пропитанием и отоплением, нас волновало то, что внуки одни. Это очень тяжело переносить морально. Лучше пусть мне будет холодно и голодно, чем я буду беспокоиться о своих детях и внуках».
Специальной программы психологической поддержки для жителей оккупированных территорий не существует. Это подтверждает представитель пресс-службы аппарата госсминистра Грузии по вопросам примирения и гражданского равноправия Рома Баиндурашвили. По его словам, только в индивидуальных случаях обращения за психологической помощью, государство ее оказывает.
Глава Службы здравоохранения и социального обеспечения администрации Южной Осетии при правительстве Грузии Тамаз Бестаев также подчеркивает отсутствие подобной практики. По его словам, пока никто из жителей оккупированного Цхинвальского региона за психологической помощью в принципе не обращался. В повседневной жизни людям приходится оставаться один на один со своими страхами.
Ахалгорцы, впрочем, находят поддержку друг в друге. Завершая разговор, Этери просит подчеркнуть, что между грузинами и осетинами района «очень хорошие взаимоотношения», что у них сплоченность.
«Мы все желаем друг другу только хорошее и помогаем друг другу». Национальность, по ее словам, в обыденной жизни никакой роли не играет. Если кому-то хорошо – хорошо всем: «Если кого-то притесняют, то не по национальному признаку».
На вопрос, чувствуют ли они себя изолированными, когда пропускной пкнкт закрывается надолго, Этери отвечает:
«Доченька, мы в своих домах. В этом плане мы очень хорошо себя чувствуем. Когда я смотрю из окна своего дома, то мне кажется, что весь мир принадлежит мне. Я не могу жить в другом месте».
Привычка возвращаться домой
Пенсионерка Изо всегда возвращается в свой дом в Ахалгори. И сейчас женщина возьмет пенсию, повидается с детьми, внуками и вернется обратно. «Очень тяжело пять месяцев не видеть собственных детей и внуков. Слышать их голоса только по телефону…».
Чтобы более 140 дней ей и ее мужу было что есть, пока дорога закрыта и нет пенсии, она «продала все, что можно». В том числе и скот, который кормил семью.
«До того, как мы продали скотину, питались благодаря ей. Но у кого ее нет – не понимаю, как они в живых остались… В магазинах, конечно, давали продукты в долг. Теперь всю пенсию им придется тратить на то, чтобы рассчитаться».
Семья Изо с проблемой отсутствия медикаментов не столкнулась. Лишь потому что в них не нуждалась. Но она была свидетелем, как их соседи не могли добыть нужные препараты ни в Цхинвали, ни во Владикавказе. В лучшем случае, родственники отправляли лекарства из Тбилиси во Владикавказ, оттуда в Цхинвали, а уже из Цхинвали – в Ахалгори.
Каждый поход ко врачу заканчивается написанием длинного списка лекарств, которые нужно купить. На все из списка, бывает, пенсии не хватает. По словам главы Службы здравоохранения и социального обеспечения администрации Южной Осетии при правительстве Грузии Тамаза Бестаева, госпрограммы на приобретение медикаментов не распространяются.
«Государство финансирует только покупку препаратов, связанных с онкологическими заболеваниями», – отмечает Бестаев.
Проблемы, связанные со здоровьем и физическим состоянием, для Изо – вопросы второстепенные.
«С голоду не умрем, а там – как будет, так будет».
Тяжелее всего пенсионерке даются переживания, связанные с ее покойной сестрой. Дорогу закрыли тогда, когда нужно было ехать на 40 дней. Об этом она рассказывает со слезами на глазах и дрожью в руках.
«Внутри больше никаких других проблем нет. Самые большие проблемы – это медицина и свободное передвижение. Мы же простые люди, никому ничего не делаем. Пусть дорога будет открыта. Мы просто едем и возвращаемся».
Хатиа Хасаиа, журналист
Названия сел и городов были переименованы де-факто властями Южной Осетии после войны августа 2008 года. В статье указаны топонимы, используемые респондентами. Для более широкой аудитории в скобках приведены варианты названий, которые использует другая сторона конфликта.
*Содержание этой публикации/статьи не отражает официальной позиции Фонда Предотвращения конфликтов, содействия стабильности и безопасности Соединенного Королевства, Женского фонда развития ООН или IWPR. Ответственность за изложенную информацию и мнения полностью лежит на авторе (авторах) публикации.
