САМЫЕ ПОСЛЕДНИЕ СТАТЬИ
Женщины в политике Абхазии
Абхазия: проблема домашнего насилия актуальнее, чем кажется
Жены за мужей: истории освобождения из цхинвальского изолятора
Женщины смеют говорить, несмотря на угрозы и аресты
Кадры личной жизни: шантаж влиятельных грузинских женщин
Жители Ахалгори чувствуют облегчение, пока отступает страх
Искусственная «формула» жизни: грузинские матери без права выбора
Грузинские матери отказываются от грудного вскармливания и делают выбор в пользу искусственных смесей. Власти признают, что эффективного механизма контроля и нормативных актов, требующих кормления новорожденных грудным молоком, попросту нет. Ситуацией пользуется бизнес. София Тетрадзе попыталась разобраться, как искусственные смеси побороли материнский инстинкт.
«В первый же день они хотели забрать моего малыша и дать ему смесь. Я отказывалась», — так Екатерина Погорелова вспоминает свой первый день в роли матери. Два года назад в клинике имени Гагуа о пользе грудного вскармливания (ГВ) девушке никто не рассказал. Несмотря на отсутствие официальных данных, небольшой опрос, проведенный нами в процессе подготовки материала, показал, что Екатерина – не единственная, кто столкнулся с такой проблемой. Женщины, с которыми мы побеседовали, жалуются на отсутствие какого-либо поощрения грудного вскармливания со стороны медперсонала неонатальных учреждений. «Моя приятельница, педиатр, принесла мне брошюры ВОЗ о прикорме. Она убедила меня, что молока хватает и смесь не нужна. До этого ребенка смотрела педиатр из клиники имени Иашвили. Не вдаваясь в подробности, порекомендовала смесь. Сказала, что вся Америка кормит смесью – и ничего страшного. Я не послушалась. Мы перешли на полное ГВ до шести месяцев», — делится своим опытом другая мать, Ната Брегвадзе. О пользе и преимуществах естественного питания, казалось бы, уже давно не спорят. Но практика показывает, что в большинстве случаев персонал грузинских медицинских учреждений не только не следует существующим предписаниям по грудному вскармливанию, но и, зачастую, агитирует в пользу искусственных смесей. «Теоретически мы, врачи, знаем о пользе ГВ, но на практике оно не поощряется и не рекомендуется. Многим роженицам безосновательно назначают искусственное питание. Есть ситуации, когда ребенку может быть необходима «формула». Впрочем, это редкость. По статистике очень многих детей выписывают из роддомов уже будучи на питании смесями», — рассказывает директор педиатрической клиники Babymed Нана Руруа. По статистике лишь менее 1% матерей не могут кормить грудью из-за отсутствия молока. Все остальные – потенциально готовы и способны удовлетворить потребности своих малышей в питании.«Регулярно врачи, которых мы посещаем, обесценивают наш опыт грудного вскармливания. Мой гинеколог вообще заявила, что ничего полезного в ГВ нет, и что это вредно для мальчиков, так как с молоком проникают женские гормоны», — говорит одна из женщин, с которой мы беседовали.По некоему молчаливому сговору грузинские родильные дома в большинстве случаев игнорируют «Национальную рекомендацию клинической практики», которая четко прописывает правила управления грудным вскармливанием в больницах. Документ обязует медперсонал периодически повышать свою квалификацию и проходить семинары, своевременно информировать рожениц о преимуществах ГВ, помогать в первые два часа после родов и показывать, как правильно прикладывать ребенка к груди, давать рекомендации по сохранению лактации, стимулируя женщин к долгосрочному грудному вскармливанию. Гайдлан категорически запрещает давать новорожденному «формулу», если на то не существует медицински обоснованных показаний. Не разрешается предлагать ребенку, который находится на эксклюзивном грудном вскармливании, пустышки и бутылочки. Педиатр Нана Руруа называет несколько причин происходящего:
«Первое – это непрофессионализм медперсонала. Второе – многие уверены, что кормить смесью легче, чем грудью. И, третий фактор, в который я не хочу верить – это коммерческая заинтересованность со стороны медперсонала на фоне неэффективного контроля».Впрочем, проблемы, возникающие у многих матерей, одним непрофессионализмом врачей не объяснить. Глава педиатрического отделения клиники Гагуа Нино Камкамадзе может бегло рассказать о преимуществах ГВ и подробно объяснить механизм воздействия грудного молока на организм ребенка. Главная проблема, считает Камкамадзе, — это как раз неосведомленность общества в вопросах постнатального развития детей и почти полное отсутствие желания получать знания в этой сфере.
«За два дня невозможно убедить женщину, не способную понять разницу между смесью и грудным молоком, в том, что она должна кормить грудью. Я лично организовывала лекции по постнатальному развитию детей. И знаете, сколько человек пришли послушать? Всего две семьи. И обе – из европейских стран», — говорит Камкамадзе.Сертифицированная медсестра-неонатолог Далила Мелкумян из центра Alemeda в Сан-Франциско уверена: недостаточный уровень информированности грузинских матерей делает их более уязвимыми перед медперсоналом, который, возможно, преследует определенные цели, пересаживая детей с груди на искусственную смесь того или иного производителя. По данным исследования министерства здравоохранения Грузии 2016 года, почти 71% рожениц начинал кормить ребенка грудью в первый час после родов. Число грудных вскармливаний, инициированных в первые восемь часов после рождения ребенка, составил 19,8%. И всего 2,5% матерей решили кормить своих детей в течение 24-х часов после родов. При этом данные о том, как долго матери кормят грудничков, отсутствуют. Педиатры утверждают: число детей, находящихся на эксклюзивном грудном вскармливании больше трех месяцев, драматически низкое. Хотя Всемирная организации здравоохранения рекомендует кормить детей материнским молоком как минимум шесть месяцев. На запрос IWPR в Минздраве Грузии ответили одним абзацем, в котором ведомство признало проблему.
«В первые 10 лет (после принятия в 1999 году Закона о защите естественного детского питания, — прим. автора) шла интенсивная работа по повышению информированности населения о грудном вскармливании, проводились тренинги для медперсонала. Им передавали практические навыки в данной сфере. К сожалению, ни тогда, ни впоследствии не было издано каких-либо нормативных актов, которые бы помогли вести мониторинг ситуации. И сам закон сегодня требует пересмотра и усовершенствования. Соответственно, необходимо и создание нормативной базы. Все, поднятые вами вопросы находятся в повестке дня».В министерстве также добавили, что в ходе работы над вопросом была подготовлен проект указа. Он предусматривает создание рабочей подгруппы координационного совета по вопросам здоровья матери и ребенка. Указ, правда, пока не утвержден. Тем временем, отсутствие адекватных информационных кампаний и поощрения со стороны медперсонала стимулирует рынок т. н. доул (доула – помощница при беременности и родах, — прим. автора) и консультантов по грудному вскармливанию. Екатерина Марипоса, основательница Ассоциации профессиональных доул, говорит, что женщинам в Грузии приходится буквально бороться за право самостоятельно кормить своих детей.
«Отдохни! В первые сутки у тебя все равно нет молока, мы его сами покормим! – говорят женщинам в родильных домах. Они норовят тут же засунуть ребенку в рот бутылку со смесью. Он даже не успевает получить молозиво, которое предшествует молоку. Сосать бутылку легко, и ребенок, которому однажды дали смесь, часто отказывается от груди».Далила Мелконян, которая иногда присутствует на родах в тбилисских больницах в качестве приглашенного специалиста, уверена, что сокрытие информации о преимуществах ГВ – не только неэтично, но и противоречит одному из фундаментальных прав женщин.
«Никто не имеет права давать «формулу» твоему ребенку без твоего разрешения, никто не имеет права говорить тебе, что твое тело не способно на что-либо. Женщины должны знать – это нарушение их основных прав».Но не все могут позволить себе профессиональных доул. Цены на услуги опытных консультантов сильно варьируются от рынка к рынку. В большинстве стран счет идет на сотни американских долларов. Впрочем, доулы достаточно сговорчивы. Ведь дефицит знаний и доверия к этому институту – еще одна немаловажная проблема. Основные клиенты грузинских доул – роженицы из западных стран, уже знакомые с таким сервисом. Грузинские женщины, тем временем, редко ставят под сомнение экспертизу медиков, поощряющих физически здоровых и способных на полноценное естественное вскармливание матерей отказываться от ГВ. «Рекламирование продуктов искусственного питания, кроме дополнительного питания, запрещено в любом виде», — говорится в изрядно устаревшем, но все еще действующем законе. Это седьмая статья второй главы Закона о защите и поощрении естественного детского питания, а также потреблении искусственного питания Грузии. Налицо – проблема, которая, судя по всему, пока не в приоритете государства. Пары, вопреки социальным проблемам решившие завести ребенка, вынуждены учитывать в своем семейном бюджете расходы на дорогостоящие смеси, от которых с первых дней жизни начинают зависеть их дети. *Содержание этой публикации/статьи не отражает официальной позиции Фонда Предотвращения конфликтов, содействия стабильности и безопасности Соединенного Королевства, Женского фонда развития ООН или IWPR. Ответственность за изложенную информацию и мнения полностью лежит на авторе (авторах) публикации.
Азербайджан: праздник женщин на фоне насилия
Государственные репрессии означают, что нельзя допускать даже чего-то простого, например, призывов к равенству полов.
В центре Баку находится знаменитый памятник Освобожденной женщине. Он изображает девушку, гордо стягивающую с головы платок. Созданная в 1960 году архитектором Фуадом Абдурахмановым скульптура символизировала эмансипацию азербайджанских женщин (которые в 1918 году первыми в мусульманском мире получили право голоса). В полутора километрах отсюда – другой памятник, изображающий Хуршидбану Натаван – талантливую и смелую поэтессу XIX века, завоевавшую всеобщую любовь благодаря своим лирическим газелям.
Обе скульптуры олицетворяют важные этапы в истории борьбы азербайджанских женщин за равенство в традиционном патриархальном обществе. Поэтому для группы активисток, решивших отметить Международный женский день 8 марта, казалось естественным собраться у памятника Освобожденной женщине и вместе двинуться к статуе Натаван.
Учитывая действующий в стране жесткий контроль за публичными акциями и тот факт, что в 8 марта планировалось провести первый подобный марш, Инициативная группа феминисток Азербайджана, как и положено, обратилась в управление полиции города Баку. Им, впрочем, не просто отказали в проведении акции; за день до запланированного шествия стражи порядка предупредили: любые несанкционированные действия будут пресечены. Женщин это не остановило.
В других районах столицы полиция останавливала женщин-пассажирок, чтобы поздравить их с Международным женским днем и подарить им цветы. Но участницам марша устроили совсем другой прием.
Не сами полицейские, хотя они могли этого сделать, а группа пожилых женщин – продавщиц фруктов и цветов – кричавших на активисток и преследовавших их. Они толкали и пинали и участниц марша, и журналистов, освещавших это событие. Некоторые женщины-дворники пытались в буквальном смысле смести своими метлами участниц акции, шедших в молчаливом сопровождении мужчин в черном. Те подозрительно походили на полицейских в штатском.
Хотя участницы марша просили полицию помочь им и остановить нападки, те не предпринимали никаких действий.
Не совсем понятно, какая роль была уготовлена этим взрослым женщинам, кроме как преследование протестующих. Некоторым из них, похоже, сказали, что это акция в защиту однополых браков. Есть видеозапись, на которой одна из торговок кричит протестующим, что женщины не должны выходить замуж за женщин. И даже после того, как ей объяснили, что у митинга другие цели, она продолжила кричать. Позже активистки распространили в социальных сетях фотографии женщин, нападавших на них, в надежде идентифицировать их личности.
Полиция нередко нанимает других людей, чтобы те препятствовали проведению акций протеста от их лица – это якобы своего рода спонтанные контрпротесты уличных дворников или торговцев фруктами. И правоохранителям использовать тех, кто сделает за них работу в Международный женский день, было весьма выгодно. Ведь они понимали, что применение силы в таком особом случае не сыграет им на руку. Полицейские лишь потребовали от участниц марша отправиться по домам и привели их к ближайшей станции метро, заставив сесть в поезда.
Вот вам и эмансипация
В некоторых сферах Азербайджан, похоже, все-таки добился прогресса. Он ратифицировал ряд международных конвенций о правах женщин и принял законы о равенстве полов и противодействии насилию в семье. Женщины составляют почти половину рабочей силы – 48,2%. Азербайджан занимает 47-е место из 149 стран мира по глобальному Индексу гендерного разрыва в категории экономического участия и карьерных возможностей, оставляя позади своих соседей Армению (73 место) и Грузию (85 место).
(Фото: Радио «Азадлыг»)
Но государство не смогло справиться с одной из самых сложных проблем Азербайджана – менталитетом и традиционно доминирующими ценностями, которые жестко определяют место женщины в азербайджанском обществе.
Ранние браки и насилие в семье по-прежнему широко распространены. Селективные аборты привели к тому, что в Азербайджане зафиксировано одно из самых негативных в мире соотношений родившихся мальчиков и девочек – показатель чуть выше, чем в Китае.
Из 125 членов парламента только 20 – женщины. Азербайджан занимает 80-е место из 189 стран по Индексу гендерного неравенства ООН, за последние десятилетия лишь незначительно изменив позицию в рейтинге. На высоких руководящих должностях нет женщин, за исключением первого вице-президента, которой оказалась первая леди страны Мехрибан Алиева, и главы Государственного комитета по проблемам семьи, женщин и детей.
Это те самые вопросы, которые Инициативная группа феминисток Азербайджана хотела поднять 8 марта.
«Мы против того, чтобы наши женщины спрашивали разрешения на каждый свой шаг у своих отцов, братьев, мужей, в целом – у мужчин. Мы против того, чтобы женщин избивали или убивали, когда они делают что-то без разрешения… Мы вышли на улицы, так как насилие в семье достигло беспрецедентного уровня из-за бездействия полиции», — написала в соцсети Facebook Ниса Гаджиева, одна из организаторов марша.
На какое-то короткое время в начале года власти, похоже, смягчили свою позицию в отношении протестов. Они приняли редкое решение, позволив провести 19 января санкционированный митинг в поддержку заключенного в тюрьму блогера Мехмана Гусейнова и других политзаключенных.
Но с нападением на участниц шествия 8 марта власти направили всем четкий сигнал, что никакого реального смягчения драконовских правил не будет. Нетерпимость и репрессии в Азербайджане означают, что даже что-то настолько простое, как отстаивание группой женщин своих прав, не может быть допущено.
Организаторы все же заявили, что это был успех, и пообещали лучше подготовиться к следующему году, принимая во внимание возможные формы сопротивления и даже насилия, с которыми они могут столкнуться. Что еще предстоит выяснить, так это то, попытается ли государство вновь унизить тех, кто выступает за равенство полов в Азербайджане, прямо у памятника Освобожденной женщине.
Арзу Гейбулла является независимым журналистом и контрибьютором IWPR, освещающим вопросы прав человека в Азербайджане.
Грузия: убийства выдвинули вопрос насилия против женщин на передний план
Женщины в грузинской политике: на войне как на войне
Автор: Хатиа Хасаиа
Несмотря на домогательства, сексизм и другие преграды, женщины лидеры отстаивают права общества и дают другим пример отважиться идти в политику.
«На войне как на войне». Так о волнениях 18 июля в грузинском парламенте говорит депутат Нона Мамулашвили. Она стала одной из главных героинь событий, после которых депутатов-мужчин от парламентского большинства обвинили в грубом обращении и притеснении оппозиционных женщин-политиков.
Мамулашвили – депутат от «Единого национального движения». 18 июля в знак протеста против выступления министра внутренних дел Вахтанга Гомелаури она попыталась залезть с плакатом на стол. Но один из коллег, представляющих партию власти, схватил ее и силой стащил вниз.
«Картина неприятная, но это была часть борьбы. Я не считаю, что меня сильно обидели, потому что я женщина. Не думаю, что, стой там мужчина, его бы так же не сняли со стола. Скорее, развязалась бы драка. Но я думаю, что на войне как на войне».
Тем не менее, «силу мужской руки» в тот день испытали на себе в основном представительницы женского пола. Слушание главы МВД так и не состоялось. Пришедшие оппозиционные депутаты и журналисты с плакатами и фотографиями покойного телеоператора Лексо Лашкарава заседание в парламенте сорвали.
Тина Бокучава – однопартиец Ноны Мамулашвили и одна из главных участниц тех событий. Произошедшее в законодательном органе она называет насилием. Депутата, направляющуюся к трибуне, схватил член правящей партии за талию и силой оттащил в сторону.
Но, как ни странно, помимо возмущения поведением членов правящей партии, часть грузинской общественности сошлась во мнении: женщины себя так вести не должны, некрасиво, сами спровоцировали.
Такие аргументы, заявляют правозащитники, кроме прочего, поощряют домашнее насилие.
«Нам приходится сталкиваться с бóльшим противостоянием в политике, чем мужчинам, поскольку мы живем в патриархальном обществе. Пока сложно допустить женщин к участию в политике на одном уровне с мужчинами. В грузинских реалиях тебя всегда стараются троллить хотя бы за внешний вид. Много акцентов делается на то, как выглядит женщина, как она говорит. И в целом на то, что она женщина. Так всегда было и так происходит до сих пор. Но ничего, живем», – говорит Мамулашвили.
По ее словам, мужчины стараются всячески вытеснить женщин из политики, поскольку не воспринимают их как равных оппонентов или партнеров.
«Поэтому первая реакция – восприятие тебя, вторая – когда уже видят проявление какого-то сопротивления, переходят на оскорбления на уровне гендера, на эмоциональном уровне, и на третьем этапе уже стараются увидеть в тебе конкурента и как-то тебя отодвинуть в сторону».
В парламенте Грузии десятого созыва из 150 депутатов женщин только 29. Эта цифра, как отмечают правозащитники, указывает на очевидное неравенство, хотя политические традиции страны должны диктовать другие правила игры.
Конституция Грузинской Демократической Республики, существовавшей в 1918-1921 годы, наделяла всех граждан, вне зависимости от пола, равными политическими и гражданскими правами. Это положение было прогрессивным не только для Грузии, но и для всего мира. Правом выбирать и быть избранными грузинские женщины впервые воспользовались в ходе голосования 14-17 февраля 1919 года, по итогам которого членами Учредительного собрания стали пять женщин.
Сегодня на слабое представительство женщин в политике, по словам основательницы неправительственной организации «Центр обучения и мониторинга прав человека» (EMC) Тамты Микеладзе, указывают исписки кандидатов в мэры. В 64 городах Грузии выдвинуты кандидатами 14 женщин.
«Эта реальность в очередной раз показала необходимость квотирования. Там, где это необязательное условие, делают все, чтобы женщин в списках и на высоких позициях было меньше».
Для повышения представленности женщин в политике в июне 2020-го, накануне парламентских выборов, в Грузии в рамках конституционных поправок были введены гендерные квоты. Согласно изменениям, в свои избирательные списки партии должны были включать кандидата «другого пола» на каждое четвертое место. После 2032 года гендерные квоты перестанут действовать.
Пока репрезентация женщин в органах власти крайне низкая. Хотя в прошлом представительство было еще меньшим. Поэтому установление квот, считает Микеладзе, является очень важным механизмом.
«Мы видим, что там, где сегодня есть обязательство гендерных квот, женщины представлены в определенном количестве. Но, конечно, впереди еще очень важный опыт, который покажет, какие результаты эти гендерные квоты принесли. На данном этапе в парламенте эти изменения видны. В парламенте мы видим женщин, которые ориентированы на интересы общества. Они создают имидж политика новой формации, ориентированного на знания и общественный интерес. Но там, где определенных обязательств нет, сами партии не поощряют женщин на конкретные позиции».
При этом даже женщины-политики, которых сегодня можно назвать сильными лидерами, имеют ограниченное влияние. Правозащитница вспоминает переговоры между властью и оппозицией при посредничестве президента Европейского Совета Шарля Мишеля. По ее словам, изначально в этом формате было мало женщин. И сложности прихода к консенсусу она связывает именно с этим.
«Как только в переговоры включились женщины, был достигнут результат. Конечно, для изменения ситуации одних квот будет недостаточно. Важно, чтобы сами партии создали внутри поощрительные условия».
Дело, впрочем, пожалуй, не только в квотах. «Мало женщин просто хотят в такое ввязываться», — считает Нона Мамулашвили. Ведь помимо дискриминации на гендерной почве, в грузинской политике, по ее словам, женщина может столкнуться с шантажом.
«У нас страна с советским прошлым и тоталитарными замашками, и есть деликатные вопросы. У нас ведется слежка за личной жизнью, особенно женщин. И все это используется против них. В отличие от мужчин, у них появляется страх, что в случае распространения [информации личного характера], репутации будет нанесен непоправимый урон».
Случаи распространения кадров личной жизни в Грузии действительно были. Так, в 2019 году кампании «морального террора» подверглась экс-член правящей партии Эка Беселия. В соцсетях появились компрометирующие видеозаписи ее интимной жизни. Позже стало известно, что бывшему сотруднику спецслужб было поручено установить камеры наблюдения в доме члена Высшего совета юстиции Анны Долидзе. Впрочем, по ее словам, шантажировать ее пока не пытались.
В 2020 году несколько женщин-политиков подписали меморандум о недопустимости психологического давления. В своем заявлении они подчеркнули, что «особенной мишенью манипуляции и шантажа распространением кадров являются именно женщины».
«Манипулирование кадрами личной жизни или их обнародование – это самый жестокий метод выдавливания женщин из политики, их моральной дискредитации и полной маргинализации», — говорилось в документе.
Мамулашвили убеждена, что грузинская политика становится толерантнее к женщинам лишь из-за появления множества неправительственных организаций, защищающих их права. И у мужчин в большой политике появляется страх, что их могут упрекнуть в дискриминационном отношении к женщинам. Лишь в таком случае они начинают менять риторику и «подбирать слова». Но это, говорит депутат, только для публики. «То, что происходит внутри, – вопрос отдельный».
Тем не менее, Нона Мамулашвили рада тенденции, когда женщины начинают чувствовать потребность в себе и отваживаются идти в политику. Вовлечь остальных женщин и изменить отношение к ним в большой политике можно только своим примером. «Думаю, в рядах оппозиции намного больше женщин, которые без страха могут выступить в комитете по гендерным вопросам и говорить о проблемах. В то время как в правящей партии мало женщин, которым разрешают что-либо сказать. От них никогда не поступает никаких инициатив или соображений. И это очень прискорбно».
Преодоление растущего неравенства в образовании
Учителя переезжают в село, подчеркивая неравенство в системе образования в регионах.
Общая тенденция последних двух десятилетий в Грузии заключалась в том, что люди покидали родные села и небольшие города, поспешно перебираясь в столицу страны Тбилиси. В результате многие сельские районы остались без ресурсов и экономических возможностей, а проблема неравных условий в сфере образования в центре и на периферии стала еще острее.
Вопреки этой тенденции Мзия Толордава поступила иначе, два года назад решив переехать в деревню. Несмотря на наличие международного опыта работы в качестве учителя и многообещающие перспективы карьерного роста, она вместе с мужем перебралась в деревню Мухури, чтобы работать преподавателем английского языка.
Толордава впервые задумалась о переезде, когда, вернувшись в Грузию после работы в американской школе в Китае, поняла, что предпочитает более спокойный и размеренный образ жизни. А уже переехав на новое место, она обнаружила, что ее учительский опыт в селе имеет гораздо большую ценность, чем в городе.
«Я устала от бесконечной рутины. Мы быстро приняли решение и, особо не задумываясь, переехали в деревню. Я переживала, что мне здесь не найдется работы, что мой английский в деревне никому не нужен. Но я ошибалась. У меня много учеников, они более мотивированы, чем в городе, всегда ждут от меня чего-то нового. Поэтому скучать не приходится. Они очень любящие, добрые, открытые и хорошо организованные», рассказала Толордава Женщины за Мир.
Хотя Мзия родом из Очамчире, где она училась в школе, после грузино-абхазской войны село Мухури стало новым домом для Мзии и ее мужа Левана.
«Жизнь здесь в то время была невыносимой. Не было элементарных жилищных условий, но и другого выбора у нас не было. Через семь месяцев мы переехали в Тбилиси, где стали делить квартиру с тремя другими семьями. Это было очень трудное время».
Село Мухури, откуда родом предки Левана, находится в муниципалитете Чхороцку региона Самегрело-Земо Сванети. Когда супруги вернулись сюда, они решили превратить часть своего традиционного мегрельского деревянного дома, известного как «ода», в школу. Расположена школа в квартале Толордава, куда вы попадаете через ворота и цветочную дорогу, вдоль которой стоят другие дома в мегрельском стиле.
Леван, в прошлом футболист, сегодня тренирует в Мухури две детские команды – по 10 игроков в каждой. Леван делает это бесплатно и даже оплачивает форму и экипировку команд из собственного кармана.
«У нас одни и те же ученики, мы оба учителя, и нам просто нравится быть с этими ребятами. Думаю, мы здесь полезны», — говорит Мзия.
Эка Цахнагия, мать одной из учениц считает что Мзия и Леван– настоящий подарок для Мухури.
«Мы им очень благодарны, и все родители готовы поддержать их во всем, что может понадобиться нашим детям и нашему селу. Они учат наших детей не только спорту и английскому языку, но и самоорганизации и преодолению трудностей. Дети очень любят Мзию и Левана», рассказала Эка нашему изданию.
Мзия начала работать в 21 год, когда устроилась преподавателем английского языка в 5-м классе, с учениками которого до сих пор поддерживает связь. С тех пор она работала в частных школах, в университетах и международных учебных центрах, где готовила студентов к экзаменам, и даже в посольстве в качестве тренера американских учителей.
Впервые она решила открыть свою школу в 2008 году – Prep School for Leaders, где, помимо английского, преподавалась ряд других предметов, в частности, навыки лидерства. К сожалению, в 2019 году из-за финансовых трудностей школа закрылась, после чего Мзия отправилась в Китай, где проработала один год.
«Конечно, в Китае у меня был хороший доход, но я решила вернуться и остаться здесь, с мужем, на природе и в умиротворении. Это то, чего я всегда хотела».
Сейчас в Мухури у нее 45 учеников, которым так понравились занятия, что они решили и летом продолжить обучение. Мзия открыла летнюю программу, когда заметила растущий спрос на ее уроки как со стороны местных учащихся, так и со стороны ребят из Тбилиси, что было связано со сбоем в системе образования, вызванным пандемией COVID-19.
Согласно опросу Национального агентства статистики Грузии («Сакстат») о влиянии первой волны COVID-19 на благосостояние семей, на вопрос об онлайн-обучении во время пандемии 25% респондентов ответили, что они больше недовольны или очень недовольны дистанционным обучением. 43% заявили, что скорее удовлетворены, а 5% – что удовлетворены онлайн-уроками.
Мзия надеется, что со временем ей удастся добавить такие услуги, как проживание и питание, чтобы ребята со всей Грузии получили возможность поучаствовать в ее программе.
«Это летняя школа. Было бы здорово, а также интересно местным ребятам, если бы мы могли приглашать сюда и учащихся из Тбилиси, но в этом случае потребовались бы жилье, питание и прочее, что невозможно, пока ситуация в стране не наладится. В селе есть рекреационный комплекс «Лугела», занимающий большую территорию. Он может принимать футбольные команды, в нем есть столовая, которая сейчас служит залом для мероприятий. Природа здесь прекрасная, рядом река и море не далеко, есть все, чтобы молодые ребята хорошо проводили время и совмещали учебу с отдыхом», говорит Мзия.
В какой-то степени вдохновляющим для Мзии является тот факт, что она знает, насколько полезными для детей могут быть программы, которые становятся интеллектуальным вызовом и знакомят их друг с другом. Она вспоминает, как много увлекательных активностей было в детстве во время поездок в Сухуми.
«Я многому научилась у других ребят, в том числе иностранному языку. То же самое можно сделать здесь, собрав вместе детей из столицы и сел».
Ладо Апхазава, педагог и лауреат Национальной премии для учителей, также подчеркивает, что в регионах необходимо внедрять новые образовательные подходы, мобилизовать дополнительные учебные ресурсы, привлечь более сильных учителей и организовать интересные проекты и мероприятия.
«Если мы хотим, чтобы наши ученики отвечали на вызовы будущего, необходимы перемены. Учащиеся, проживающие в регионах, должны стать активными гражданами. Это очень ценно, когда молодые люди едут в свои родные села, чтобы преподавать и выполнять эту удивительную работу. Применяя различные активности, они внедряют элементы неформального образования и помогают разнообразить школьную жизнь», говорит Ладо Женщины за Мир.
Апхазава затрагивает проблему, которую можно наблюдать во многих, если не в большинстве школ Грузии. В отчете PISA (Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся) за 2018 год, в котором оценивались способности 15-летних учеников, показатели Грузии оказалась ниже среднего среди 77 стран-участниц. Школьники прошли тестирование по трем категориям: чтение, математика и естественные науки.
Средний балл страны по чтению составил 380, по математике – 398, а по естествознанию – 283. К сожалению, во всех категориях результаты Грузии оказались хуже, чем три года назад, в 2015-м. Она также отстала от многих стран, таких как Турция, Болгария, Украина, Россия, Казахстан и Саудовская Аравия.
Дети, участвующие в летней программе Мзии, каждый день проводят двухчасовые занятия с множеством активностей.
«Мы ведем дискуссии на разные темы, учимся через игры, поем. Иногда мы бываем на улице, иногда – в помещении. Первыми приходят самые старшие учащиеся, затем начинаются занятия для других старшеклассников – у них разные курсы, и, наконец, – младшие. Заданий не даю. Я сама готовлю весь необходимый материал и раздаю его ученикам».
Шестиклассница Тако Толордава из села Мухури уже два года посещает уроки Мзии. А теперь она присоединилась и к летней школе.
«Мне очень понравилась летняя школа с учительницей Мзией. Мы только что, в конце июля, закончили курс. И я могу сказать, что уже хорошо говорю по-английски. Учитель в средней школе меня тоже хвалит», — сказала Тако.
На вопрос, что ей нужно для учеников на данный момент, Мзия отвечает: было бы неплохо иметь транспортное средство, поскольку она часто ездит со своими учениками в другие села. Они организуют встречи и обсуждают разные темы на английском языке. На эти дискуссии приходят как молодые ребята, так и старшее поколение. Среди обсуждаемых тем: как стать более уверенным в себе и как повысить свою организованность.
«Мои ученики – как мои коллеги. В эту деятельность вовлечены в основном восьмиклассники и старшеклассники, которые помогают мне – переводят с английского на грузинский более взрослым участникам. Встречи очень интересны для обеих сторон».
Мзия считает, что преподавание – это ее призвание. Ей нравится работать с детьми и взрослыми. Ее миссия – не только подготовить студентов к национальным экзаменам, но и передать им навыки и знания, которые помогут построить свою будущую карьеру.
«Я считаю, что преподавание – благородная работа, и я чувствую себя в этом очень комфортно».
Женщина и война
Прежде, чем я начала писать книгу о войне, я отправилась на турецко-сирийскую границу и посетила два крупных лагеря для беженцев в Килисе и Низипе. Я встретилась с сирийскими беженцами, спасшимися от войны и укрывшимися в лагерях, выслушала и записала их истории… Мужчины рассказывали историю войны иначе, женщины – иначе. У мужчин главным героем была война, боевые действия, сожженные города, воины, а у женщин – простой человек, человек, который больше, чем война. Человек, побеждающий смерть, побеждаеющий саму войну.
Гюнель Мовлуд: «девочка из Карабаха», дважды ставшая беженкой
«Война – это не только военные операции, смерти и потери, ужас, трагедии и танки, но, в то же время, и сломанные судьбы. И когда мы говорим «война», то видим что-то большое, пафосное. Но есть издержки, которые наступают после, и являются даже хуже войны», — говорит азербайджанская писательница и журналистка Гюнель Мовлуд, ставшая беженкой в результате первой карабахской войны.
«Девочка из Карабаха»
Гюнель родилась в 1981 году в селе Мехдили Джебраильского района. Ей было 11, когда началась первая карабахская война. Летом того жуткого 1993 года ее семье и всем односельчанам пришлось бежать из родного села в палаточный городок в Сабирабадском районе недалеко от границы с Ираном.
«Мы сбежали все по-отдельности – папа с сестрами отдельно, мама с братьями – отдельно, а я – отдельно. Потому что, когда зашли армянские силы, мы все были в разных местах. И мы нашли друг друга уже в лагере. Там вся наша семья жила в одной палатке в 6 кв. м.».
Все происходящее в лагере азербайджанская писательница спустя годы описала в автобиографическом романе «Девочка из Карабаха». Гюнель признается, что ей было очень сложно работать над книгой, поскольку воспоминания о тех событиях в зрелом возрасте она переживала сложнее, чем сами события в детстве.
«Я видела там людей из своей деревни, которых, оказывается, не знала по-настоящему, видела, какими добродушными, какими щедрыми они были раньше, но в условиях лагеря стали воровать рис, отбирать хлеб, драться и т. д. Голод и нищета могут довести человека до такого состояния, что война просто ничто по сравнению с этим».
Писательница умышленно не затрагивает в романе тему самой войны, за что многие соотечественники ее критикуют. «Девочка из Карабаха» – это история о моральной деградации, к которой приводят нечеловеческие условия жизни. А еще – это протест против патриархального общества, где женщина лишена всех прав, но все равно оказывается сильнее мужчин.
Самое шокирующее из воспоминаний 12-летней девочки – момент, когда ее брат стал свидетелем насилия над маленьким мальчиком, совершенного людьми из того же лагеря. В своем романе писательница без прикрас описывает лагерную жизнь, затрагивая также темы, которые являются табуированными в консервативном азербайджанском обществе.
«Из-за этого романа у меня до сих пор есть проблемы и с родственниками, и с другими азербайджанцами. Было очень много критики, что эта книга плохо влияет на имидж Азербайджана. Но я так не думаю. Моей главной задачей было показать, что были азербайджанские беженцы, показать, как они жили и как эти условия могли повлиять на их поведение».
По словам Гюнель, она хотела, чтобы читатели имели более полную информацию о беженцах первой карабахской войны, поскольку тогда о них практически не было никакой информации. И только после второй войны в Карабахе стали вспоминать предысторию, людей, которые многие годы были вынуждены жить в условиях палаточных городков.
Реакция на роман в азербайджанском обществе была неоднозначной. Часть публики позитивно встретила книгу, но чувства консервативной части оказались задеты.
«Им не понравилось, что я написала об изнасилованиях мальчиков, или о том, что в палатки женщин без мужчин заходили какие-то другие мужчины и, пользуясь своей силой, своим статусом, насиловали или принуждали их к сексу».
«Роль женщин в военных конфликтах часто сводят к нулю»
Гюнель многие критиковали и за явную феминистическую позицию в романе. Основной акцент писательница делает на том, что женщинам намного сложнее переживать тяготы войны и изгнания.
«Во время войны мужчина превращается в героя, создается культ мужчины, а роль женщины, особенно в патриархальном обществе, сводится к нулю. Ей просто нет места во всем этом культе мужского героизма».
Но на самом деле, по мнению Гюнель, весь груз в этот период ложится именно на плечи женщин. Оникормят детей, содержат семьи, готовят посылки на фронт для своих мужчин. Именно женщины проявляли самоотверженность, за копейки собирая под палящим солнцем хлопок, готовя еду в адской жаре, стирая белье в антисанитарных условиях. И, в то же время, они должны были жить тихо, скрытно, не слишком привлекая к себе внимание.
«В очереди за водой всегда стояли женщины, и частенько между ними вспыхивали ссоры. То, что, помимо всех прочих лишений, приходится терпеть еще и нехватку воды, доводило лагерных женщин до предела. И, если ссора перерастала в драку, они с невероятной жестокостью таскали друг друга за волосы, царапали лицо, кусались, и даже рвали и стягивали друг с друга одежду. И все это сопровождалось многоэтажным матом и истошными криками».
Отрывок из романа «Девочка из Карабаха»
Писательница отмечает, что даже, когда женщины и мужчины становятся жертвами войны – жалеют их по-разному. Люди, по ее мнению, сочувствовали мужчинам больше, когда те становились беженцами, ведь была задета их честь. И даже, когда женщин брали в плен, это делали, чтобы досадить врагу. Ведь в патриархальном азербайджанском обществе женщина была честью мужчины.
«А боль женщин никто не хотел видеть. И даже когда им приходилось прятать свои стиранное белье, потому что это стыдно, а мужчинам – нет, никто не думал об их чувствах».
Гюнель отмечает, что ее часто критикуют за «нелюбовь» к мужчинам и считают, что она очерняет традиционные ценности азербайджанцев тем, что пишет об изнасиловании женщин и мальчиков, о том, как мужчины тратили на женщин легкого поведения заработанные женами деньги, и о том, как мучились девушки во время менструации в условиях лагеря.
«В этом произведении множество разрушенных человеческих судеб. Но в романе были представлены и мужчины, которые работали на хлопковых полях и помогали женам. Иногда мужчинам тоже приходится несладко, и это издержки именно патриархального общества, которое возлагает и на них слишком большую ответственность».
«Я столкнулась с ненавистью своей страны»
Становиться беженкой Гюнель Мовлуд приходилось несколько раз. На родине ее преследовали по политическим мотивам, критикуя за сотрудничество с базирующимся в Германии оппозиционным азербайджанским телеканалом Meydan TV. Поэтому Гюнель с мужем была вынуждена покинуть Азербайджан и переехать в Берлин.
«У меня были проблемы в Азербайджане не только с властями, но и с духовными лицами. Я всегда критиковала местный менталитет, поэтому против меня была почти вся страна. Многие думали, что своими откровенными текстами про секс, женщин и феминизм я очерняю их. Из-за этого я столкнулась с ненавистью своей родной страны».
После того, как срок легального проживания в Германии подошел к концу, семья должна была покинуть страну и вернуться на родину. Но поскольку на родине Гюнель могли ждать серьезные проблемы, включая арест, было принято решение перебраться в соседнюю Грузию.
Впрочем, уже в первый год проживания в Тбилиси Гюнель стала периодически получать угрозы в соцсетях от жителей Марнеули, населенного преимущественно этническими азербайджанцами. А когда в 2016 году семья в третий раз подала документы на продление вида на жительство, им ответили, что их нахождение в стране является нежелательным.
«Думаю, это был заказ правительства Азербайджана, и не только в отношении меня, но и в отношении многих политических азербайджанских беженцев в Грузии. Я не обижаюсь на это, а скорее смотрю с юмором, потому что правительство Грузии было вынуждено действовать в интересах Азербайджана».
По рассказам журналистки, после отказа в виде на жительство в Грузии, для нее наступил очень сложный момент неопределенности. Семья не могла вернуться в Азербайджан. Тем более, что на родине к тому моменту арестовали двух ее братьев, а мать была вынуждена отречься от дочери. По словам Мовлуд, скорее всего это происходило из-за ее журналистки деятельности.
Совершенно случайно дело Гюнель было направлено в организацию ICORN (Международная сеть городов беженцев), которая предлагает убежище творческим людям из групп риска. Через несколько дней норвежский город Левангер пригласил Мовлуд в качестве автора.
С тех пор, как семья живет в Норвегии, прошло почти пять лет. По признанию Гюнель, они с мужем больше не испытывают страха за свои жизни, а их сын, родившийся в Германии и долгое время не получавший гражданства, наконец, обрел статус.
«Я очень люблю свою страну, но я не хочу, чтобы эта любовь сделала меня слепой», — признается Гюнель.
Краткая памятка для подачи материалов
«… лучший способ научиться журналистике – это заниматься ею»
Репортажи во имя перемен: Руководство для местных журналистов в кризисных регионах (IWPR)
Важную роль для тематики сайта имеет Резолюция Совета Безопасности ООН 1325.
Нашим читателям интересно не просто узнать о том, что случилось, но и понять, насколько и почему важно, то или иное событие: оригинальные идеи, понимание тенденций, посвящение читателей в малоизвестные подробности по теме.
Тематика: Роль женщин в конфликтном регионе; права и возможности женщин; участие в политической, экономической и общественной жизни; домашнее насилие; участие женщин в миротворчестве. Какими способами женщины могут способствовать мирному процессу на Кавказе (примеры женского участия или аргументы за женское участие в миротворческом процессе)?
Присоединяйтесь к нам
Онлайн портал women4peace.net, который является частью проекта «Женщины объединяются за мир – Голос перемен», приглашает к сотрудничеству журналистов, правозащитников и представителей гражданского общество с Южного Кавказа.
Women4Peace – это общественная независимая медиа площадка, позволяющая освещать важные вопросы о положении женщин и девочек в странах Кавказа, пострадавших от вооруженных конфликтов.
Цель проекта усилить представительство женщин в правлении, в процессах решение последствий вооруженных конфликтов, раскрыть факты дезинформации и пропаганды в отношении защите прав женщин и девочек в регионе.
Мы открыты для сотрудничества с авторами, которые:
— подготовят информационные материалы о тенденциях сближения конфликтующих сторон на Кавказе.
— дают голос женщинам всех национальностей и вероисповеданий.
— освещают истории успеха, которые вдохновят женщин региона.
Материалы должны быть сбалансированные, беспристрастные освещающие вопросы прав женщин, гендерного равенства и реализации положений Резолюции СБ ООН 1325.
Каждая из вас может стать автором нашего сайта. Для этого ознакомьтесь с памяткой о том, как писать для издания.
Портал Women4Peace.Net создан Институтом по освещению войны и мира в тесном сотрудничестве с ООН Женщины в 2012 году.
Желающие сотрудничать должны прислать следующее:
— Краткое заявление о том, почему вы хотите писать для издания «Женщины за мир» (не более 200 слов)
— CV
— Заполненная форма подачи идеи статьи
Присылайте документы на электронный адрес caucasusprogramme@iwpr.net с указанием в теме письма «Сотрудничество с W4P».
Роды в условиях пандемии: борьба и проблемы женщин в Грузии
Тако Сванидзе
Несмотря на то, что Грузию хвалили за то, как она справилась с пандемией Covid-19, сохраняя низкий уровень инфицирования и смертности, введенные государством строгие меры изоляции оказали значительное влияние на молодых матерей и беременных женщин. Из-за трудностей с доступом к адекватным медицинским услугам в этот период они стали одной из самых уязвимых групп.
В то время как национальная политика Грузии перекликается с принципами Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), которая выступает за справедливое и уважительное отношение к беременным женщинам и матерям, а также за их беспрепятственный доступ к медицинским услугам, women4peace выявила случаи, когда с женщинами, по некоторым сообщениям, обращались противоположным образом.
Основными проблемами, на которые беременные жаловались во время пандемии, были ограничения на передвижение, ограниченный доступ к обычным медицинским услугам, запрет на присутствие спутника на родах, а также запрет на грудное вскармливание и контакт с новорожденными по принципу «кожа-к-коже».
Введение комендантского часа в связи с коронавирусом и запрет на передвижение транспорта также вынудили женщин в Грузии пропускать дородовые осмотры. Нона Гарибашвили, проживающая в Кахети, столкнулась с серьезными ограничениями, которые привели к преждевременным родам ее сына. Мальчик родился на 29-й неделе и в результате провел некоторое время в специальном инкубаторе.
«Из-за карантинных ограничений я не могла посещать врача для наблюдения за беременностью. В результате в начале мая я родила недоношенного ребенка. Это был самый тяжелый период в моей жизни. Малыш нуждался в особом уходе, его поместили в инкубатор, а из-за правил карантина мне даже не разрешали с ним видеться. Я ждала снаружи в больнице и молилась за него. Я прожила в этом аду 50 дней. Сейчас мой мальчик, наконец, здоров и дарит мне счастье и радость каждый день», — рассказала Нона women4peace.
Многим женщинам общение с семьей и друзьями может помочь преодолеть проблемы, связанные с беременностью. Но поскольку карантинные ограничения не позволяли семье или друзьям сопровождать женщин, им было намного сложнее справляться с одиночеством и стрессом, связанным с родами.
Мари Чумбуридзе во время пандемии родила второго ребенка, и ее мужу не разрешили присутствовать рядом. Затем, когда младенец нуждался в интенсивной терапии, она не могла видеть своего ребенка и кормить его грудью.
«Одиночество было очень тяжелым. В этот очень важный момент я была совершенно одна. Я пережила шокирующие дни. Врачи обращались со мной грубо и не давали подробной информации о том, как себя чувствует мой ребенок. Из-за ограничений на поездки я не могла передавать грудное молоко каждый день, и оно исчезло. Теперь ребенок на детской смеси. Это была катастрофа», — сказала Мари в интервью women4peace.
Хотя масштабного национального исследования проблем, с которыми женщины столкнулись во время пандемии, еще не проводилось, Аппарат Народного защитника Грузии и Фонд ООН в области народонаселения (ЮНФПА) уже проанализировали возросшие риски, перед лицом которых оказались в этот период женщины и девочки.
Согласно изданному в марте гайдлайну, ЮНФПА подчеркивает, что пандемия – это «особенно тревожное время для беременных женщин, нуждающихся в рутинных медицинских услугах». ЮНФПА рекомендует правительству поддерживать здоровье беременных и предоставлять им качественную информацию и помощь.
«Важно обеспечить ситуацию, при которой все беременные женщины с подозрением, вероятной или подтвержденной инфекцией Covid-19 продолжали получать доступ ко всему спектру качественных медицинских услуг», — подчеркнула исполнительный директор ЮНФПА Наталья Канем.
Офис Народного защитника Грузии считает, что воздействие пандемии на беременных женщин происходит из-за систематических проблем репродуктивного и сексуального здоровья в Грузии. Они, в свою очередь, связаны с финансовыми проблемами, социальными барьерами и дефицитом информации.
Еще в 2019 году в Национальном отчете о сексуальном и репродуктивном здоровье и правах человека Омбудсмен подчеркивала, что у государства нет системного видения послеродового ухода и услуг. В Аппарате Народного защитника отмечали, что в стране, где материнская смертность и заболеваемость остаются высокими – 23,5 случаев на 100 000 живорождений, — последствия пандемии заметны, особенно для женщин, живущих в сельской местности.
Айнура Алиева из Марнеули, города, где преобладают этнические азербайджанцы, во время пандемии родила ребенка. Регион был одной из горячих точек заражения Covid-19, что в какой-то момент привело к полной его изоляции. И хотя в районе есть родильные дома, а, следовательно, доступны услуги по оказанию дородовой помощи и защите здоровья матери, местные жительницы зачастую идут на дополнительные расходы, чтобы обратиться за медицинской помощью в более крупных городах, в основном в столице Тбилиси, где услуги качественнее.
«Иметь врача в Тбилиси и рожать там – дорогое удовольствие, поскольку платить приходится самим. Но женщины в регионе не доверяют компетентности местных врачей и качеству услуг, они предпочитают получать медицинскую помощь в крупных городах, – говорит Алиева, добавляя: Во время пандемии нам было сложнее получить соответствующее лечение. Запрет на передвижение транспорта заставил меня сильно понервничать, так как я не знала, как выехать из региона и отправиться рожать в Тбилиси. Когда мы приехали в город, было 4 часа утра, и, поскольку улицы были безлюдными и темными, мы с трудом могли ориентироваться, чтобы добраться до больницы».
Нино Мирзикашвили, эксперт в области здравоохранения и доцент Государственного университета им. Илии, согласна с тем, что пандемия обострила проблемы здоровья женщин в регионах.
«Женщины, особенно в регионах, где было зарегистрировано большое количество случаев инфицирования Covid-19, серьезно пострадали, когда дело дошло до получения необходимых медицинских услуг. У них также нет доступа к информации. В то время как правительство и международные организации, такие как ЮНИСЕФ, пытались разработать услуги дистанционного консультирования и поддержки, женщины в регионах не смогли извлечь из этого пользу, поскольку у них нет и надлежащего доступа к интернету и современным технологиям. Государство должно не только сосредоточиться на профилактических мерах, которые являются первым и необходимым шагом для превенции распространения вируса, но также разработать долгосрочный и устойчивый план управления кризисом», — говорит Мирзикашвили women4peace.
Эксперт беспокоится, что, если произойдет еще одна вспышка и Грузия не сможет контролировать распространение вируса, и без того хрупкая инфраструктура здравоохранения рухнет, а многие беременные женщины и будущие матери останутся без жизненно важных медицинских услуг, что, в свою очередь, может еще больше увеличить материнскую и младенческую смертность.
Пандемия ударила по женщинам, пострадавшим от войны
Нино Чибчиури
Во время карантина женщины из сел, расположенных вдоль оккупационной линии (Гугутианткари, Зардианткари, Хурвалети, Никози, Хвити, Цителубани, Меджврисхеви, Эргнети, Мегврекиси и Адзви), использовали социальные сети, чтобы делиться своими эмоциями и проблемами. Из их разговоров было очевидно, что все они столкнулись с почти одинаковыми проблемами.
При участии этих активных женщин местная НПО «Центр женской солидарности Каралети» при поддержке Женского фонда в Грузии запустила в этих селах новый проект. Из каждого из десяти сел было выбрано по одной женщине. Они должны были выступить в качестве медиаторов, чтобы сделать женские голоса громче.
Первоначально эти «мобилизаторы» собрали пять женщин из своих деревень и организовали онлайн-занятия с психологом. Нази Эдишерашвили, жительница Мегврекиси, рассказала психологу о том, что во время пандемии больше всего пострадали именно женщины.
«Очень сложно, когда в селе нет магазина и аптеки, а тебе говорят, что выходить из дома нельзя. Мы, женщины, во время пандемии получили самый сильный психологический удар. Я, например, работала няней и осталась без работы, как и многие другие женщины. Особенно тяжело пришлось тем, у кого дома есть 5-6 маленьких детей, а некоторые из них – дошкольного возраста. Женщина готовит еду и ухаживает за детьми. Она также помогает им с домашним заданием и дистанционным обучением. В деревнях вдоль оккупационной линии связь плохая, и нам приходится пользоваться мобильным интернетом. Нам также приходилось поддерживать своих мужей, которые тоже остались без работы. Нетрудно догадаться, как эта ситуация повлияла на женщин», — сказала Нази своему психологу.
Ирина Петрова была первым психологом в Горийском муниципалитете, который удаленно подключился к этой инициативе и через социальные сети связывался с женщинами, живущими у линии оккупации. Она рассказала, как помогала женщинам выработать стратегию выживания.
«У нас были дистанционные онлайн-консультации с 10-ю селами. В сеансе участвовало по 50 женщин из каждого села, большинство из них – пожилого возраста. Занятия были очень эмоциональными. Некоторые даже говорили, что уже не узнают сами себя, поскольку карантинные ограничения привели к серьезному стрессу. Это естественно. Эти женщины сначала прошли войну, а теперь их поражает и Covid-19. Слишком много, чтобы вытерпеть… Я посоветовала им делать то, что им больше всего нравится – планировать день со всеми членами семьи и вспоминать времена, когда они были по-настоящему счастливы», — сказала Ирина women4peace.
Теона Ананиашвили, врач военного госпиталя Гори, встретилась с еще 50 женщинами, проживающими недалеко от линии оккупации. По словам 72-летней жительницы Хвити Маквалы Нозадзе, больше всего женщин беспокоило отсутствие аптек в селах.
«Я болею диабетом, и когда по телевизору сообщили, что диабетикам следует быть особенно осторожными, я запаниковала. Думала, что умру. Мне казалось, что я теряю силы. Я не хотела никого видеть, думала, что если выйду, то заражусь. Поскольку был запрет на передвижение, я не могла навестить своих родственников. Была заперта с мужем, у которого тоже проблемы со здоровьем, и не знала, что будет дальше. После августовских событий 2008 года это была невидимая война», — вспоминала Маквала.
Женщины делились во время онлайн-встреч личными историями, а врач давами им советы. Она подчеркивала важность соблюдения всех санитарных правил для защиты от Covid-19.
«Женщины рассказали мне, что, когда они ехали на автобусе из села в город, водитель раздавал защитные маски всем 15 пассажирам. По прибытии в пункт назначения пассажиры возвращали маски, которые водитель впоследствии раздавал новым пассажирам. Это абсолютно недопустимо. Каждый должен носить в общественном месте свою защитную маску, выбросить ее через четыре часа и надеть новую. Люди расслабились, но вирус никуда не исчез, он все еще здесь. Несколько недель назад у троих моих сотрудников был диагностирован [Covid-19]. Сегодня они все еще проходят лечение в больнице. Женщины также упомянули мифы, будто Covid-19 не существует, а статистику искусственно увеличивают для получения финансирования… Но я хочу попросить всех не верить в ложную и некомпетентную информацию и продолжать соблюдать нормы гигиены. Потому что я не хочу, чтобы кто-либо видел, через что проходят инфицированные пациенты и чем это отличается от обычной пневмонии», — говорит Теона Ананиашвили.
Выслушав советы врача, женщины записали видеоблоги о своем карантинном опыте и поделились ими в социальных сетях.
36-летняя Натия Махарадзе, мать двоих детей, проживающая в Цителубани, в период карантина пережила свою долю лишений.
«Как мать во время карантина, я часто не знала, что приготовить для своих детей, потому что у меня не было достаточного количества продуктов и я не могла никуда пойти за едой. Школьные онлайн-уроки были отдельной проблемой, так как в селе нет интернета. К сожалению, мои дети не смогли полноценно участвовать и посещать занятия. Мы использовали для занятий наши телефоны, но не могли позволить себе покупать мегабайты для мобильной связи каждый день», — пояснила Натия в своем блоге.
В условиях пандемии случаи домашнего насилия в муниципалитете Гори также увеличились. После того, как ограничения были сняты, все больше женщин приходили в приюты в поисках безопасного места. Ламара Шакулашвили из шелтера в Гори объясняет, что во время самоизоляции женщины остались наедине со своими обидчиками.
«По окончании карантина количество обращений в наш приют значительно выросло. Локдаун создал отличную почву для домашнего насилия. Если раньше женщины могли избежать конфликта, выходя на улицу по вечерам, то теперь из-за комендантского часа не могли этого сделать. Они буквально оказались взаперти один на один со своими обидчиками. Мы давали им советы через социальные сети и призывали постоянно носить с собой телефоны и держаться ближе к входным дверям своих домов. Мы думаем, что из-за тяжелых социальных условий в постпандемический период ситуация может ухудшиться», — пояснил Ламара.
В рамках стратегии быстрого реагирования муниципалитет Гори запустил еще один проект при финансовой поддержке Женского фонда. Цель проекта – помочь женщинам, пострадавшим от домашнего насилия. Общинное радио «Мозаика» в Гори распространило видео, в котором рассказывается о сервисах, доступных в таких ситуациях.
Ассоциации вынужденно перемещенных женщин «Согласие» в период карантина контактировала с жительницами муниципалитета Гори. По словам главы организации Юлии Харашвили, существовал риск вспышки коронавируса в поселениях компактного проживания вынужденно перемещенных лиц (ВПЛ), поэтому мероприятия с такими женщинами планировались в соответствии с их потребностями.
«Мы сосредоточились на женщинах, живущих в компактных поселениях ВПЛ, потому что там был высокий риск распространения вируса. Мы связались с нашими координаторами в регионе Шида Картли и быстро определили их нужды. Выяснилось, что аптек в населенных пунктах нет; следовательно, там не может быть и масок. Мы нашли женщин, у которых была швейная машинка, и начали шить маски. Вскоре проблема была решена. Мы также узнали о других потребностях, в основном в продовольствии и других предметах первой необходимости, и проинформировали соответствующие структуры, которые очень быстро отреагировали», — сказала Юлия women4peace.
В целом, женщины, живущие в поселениях ВПЛ и вдоль оккупационной линии, нуждаются в еще большем внимании, чем другие, потому что они особенно уязвимы. Многие живут в несоответствующих нормам условиях, где отсутствует надлежащая инфраструктура. Другие сталкиваются с насилием в семье.
Чтобы решить такие проблемы, в настоящее время в районе проводятся анонимные опросы для оценки самых актуальных проблем, с которыми сталкиваются эти женщины.
COVID-19 и права детей в Грузии
Специалисты в области здравоохранения уверяют нас, что в условиях пандемии Covid-19 дети считаются относительно безопасной группой в случае их инфицирования. Но важно сказать, что пандемии и связанные с ней вызовы оказывают долгосрочное пагубное воздействие именно на детей, поэтому их защита должна быть приоритетом, особенно сегодня. Последствия могут быть разными. Они связаны с воспитанием детей, их психоэмоциональным здоровьем, единством семьи, трудовыми правами, ростом детских браков, еще большим обострением проблемы насилия, эксплуатацией детей и многим другим. Особенно стрессовым оказалось положение детей в карантинных зонах, где особые потребности несовершеннолетних игнорируются. В стране также есть крупные детские дома и пенитенциарные учреждения, где дети подвергаются повышенному риску.
Комитет ООН по правам ребенка разработал рекомендации, подающие сигнал тревоги и призывающие страны мира уделить этой проблеме особое внимание. Комитет призывает государства обеспечить приоритетную защиту таких базовых прав детей, как право на здоровье, образование, физическую и психическую безопасность, защиту от насилия и другое. Кризис не должен препятствовать выполнению положений Конвенции о правах ребенка. А политика должна создаваться в первую очередь с приоритетом защиты прав и потребностей детей.
Дети должны иметь неограниченный доступ к уже существующим сервисам, которые позволят им легче преодолеть кризис и справиться с тревогой, вызванной изоляцией. В этом отношении рекомендуется обратить внимание на судьбу детей в пенитенциарных учреждениях. Во время пандемии они должны иметь возможность находиться со своими семьями, и, что наиболее важно, государства должны прислушиваться к детям и учитывать их мнение, прежде чем принимать решения по устранению трудностей, вызванных пандемией.
В Грузии в процессе управления пандемией и принятия превентивных мер против нее потребности детей игнорировались. Это проявилось во многим направлениях. Политика в области здравоохранения, образования или социальной защиты является нейтральной, что само по себе проблематично, поскольку меры, принимаемые государством, могут быть полезны или терпимы для совершеннолетних, но вредны для детей.
Коснемся некоторых вопросов, представляющих собой ощутимую проблему в Грузии, особенно с момента начала пандемии по сегодняшний день:
Детская бедность
Как показывают глобальные исследования, среди детей вероятность того, что они будут жить в бедности, как минимум в двое выше, чем у взрослых. До 663 миллионов детей во всем мире живут в семьях, неспособных удовлетворять элементарные потребности в их пище, одежде, чистой воде и многом другом.
Согласно недавнему исследованию, в Грузии дети больше других групп подвергаются риску оказаться в бедности. Каждый пятый ребенок живет в условиях крайней нищеты и недоедает. В стране все еще нет всеобъемлющей, чувствительной к детям системы социальной защиты, которая помогала бы семьям справиться с неожиданными потрясениями. Многие незащищенные семьи не имеют доступа к сервисам. В первую очередь речь идет о детях с ограниченными возможностями, детях-жертвах насилия, детях, принадлежащих к группам национальных меньшинств, а также детях из бедных семей. Низкие доходы и голод напрямую связаны с ростом в таких семьях хронических заболеваний. У ослабленных детей, в свою очередь, повышается риск осложнений при заболеваниях, связанных с COVID-19.
На фоне крайне сложной социальной реальности государство ограничилось единовременной помощью семьям и их детям (200 лари на каждого ребенка и субсидия на оплату коммунальных услуг на несколько месяцев). Этого явно недостаточно, особенно в условиях пандемии.
Принудительный брак девочек
Во многих семьях, еще больше обедневших из-за пандемии, обострилась проблема эксплуатации детского труда и принудительных браков девочек. Как известно, к детскому труду чаще прибегают в условиях экономического кризиса, особенно когда политика государства не ориентирована на детей и поддержку семьи. Ежегодно в мире 12 миллионов детей вступают в брак до достижения 18-летия. Как и детский труд, принудительные детские браки в значительной степени связаны с финансовыми кризисами. Зачастую браки несовершеннолетних связаны с финансовой выгодой для семей. И эта практика особенно мотивирует во время кризиса.
Грузия с точки зрения пагубной практики принудительного замужества девочек не является исключением. Еще до пандемии детские браки были одной из самых острых проблем. Во время изоляции и финансового кризиса усиление этой проблемы вполне логично. Но здесь, как и в случае с домашнеим насилием, дети оказались менее защищенными – их голос никто не слышит, да и государство не включяет этот вопрос в политику управления кризисными ситуациями. Их ответ и здесь привычный: «Роста числа обращений нет».
Право на образование
Образование и сфера образования – это не только место, где ребенок может приобрести академические знания, но и лучшая возможность для социального и эмоционального развития ребенка. Закрытие школ во время первой, а теперь и второй фазы пандемии, и изоляция детей дома оказали серьезное негативное влияние на их психоэмоциональное состояние. Впрочем, и здесь не все оказались равны. Закрытие школ непропорционально навредило детям, которые и без того сталкивались с барьерами в сфере формального образования. Это дети с ограниченными возможностями, дети из дисфункциональных семей с агрессивной средой, дети из бедных семей и т. д. Единственный выход, найденный государством, связан с организацией онлайн-обучения. Но и он оказался бесполезным для тысяч детей. Например, социально незащищенные семьи и семьи с низким доходом не могут обеспечить своих детей доступом к онлайн-урокам, в том числе, из-за отсутствия компьютеров и интернета. А для детей с особыми потребностями онлайн-пространство и вовсе оказалось недоступным и бесполезным.
Об этих вызовах государству было известно уже на первом этапе пандемии. Но и во время второй фазы политика в сфере образования не изменилась. Это усилило социальную изоляцию детей и оставило тысячи несовершеннолетних в Грузии без образования.
Семейное насилие
Домашнее насилие в отношении детей – это не проблема, возникшая во время пандемии. Но изоляция и социально-экономический кризис создают благоприятную почву для насильственных отношений. Это еще больше осложнило положение тех детей, которые и ранее воспитывались в неблагоприятной среде. Усиление в семьях стресса, вызванного потерей работы во время пандемии, значительное сокращение доходов или рост проблем со здоровьем еще больше способствует насильственным отношениям как между родителями, так и в отношении детей в семьях.
В свою очередь закрытие школ и изоляция детей привели к уменьшению количества сообщений о случаях насилия. Как правило, особенно когда ребенок подвергается насилию со стороны членов своей семьи, его помощником является педагог или другой посторонний человек, с которым он сталкивается. Изоляция же сделала детей и женщин еще более уязвимыми.
В контексте насилия в отношении женщин Специальный докладчик ООН призвал страны принять неотложные меры, поскольку пандемия удвоила риски женщин и детей. Ответом же грузинского государства на эту проблему стало отрицание проблемы. Власти аргументируют это тем, что во время пандемии не было зафиксировано роста официальных обращений. Такой подход – это попытка убежать от проблемы, что оставляет детей и женщин одних перед лицом насилия.
Карантинные условия и среда
Особенно заметно игнорирование интересов детей при разработке в Грузии политики превенции COVID-19. Существующие правовые нормы не были к адаптированы, в результате чего дети и их семьи получили дополнительные травмы. Особого внимания заслуживает процесс перевода в карантинные зоны граждан при их въезде в страну. Однотипное регулирование карантинных зон и игнорирование потребностей детей привели к многочисленным спорам с государством. Детям приходилось проводить недели в изолированной, незнакомой им среде, что увеличивало вызванные пандемией чувства растерянности и стресса. Такой подход особенно вредоносен для детей, оставшихся без опекунов, и детей с ограниченными возможностями. Им требуется адаптированная, знакомая среда. Жизненно необходимы терапевтические услуги.
Гражданскому сектору пришлось вести судебные тяжбы, чтобы спасти конкретных детей и поместить их в адекватную для них среду. Организация «Партнерство за права человека» провела ряд успешных судебных процессов, чтобы разоблачить несправедливость в отношении детей и помочь им. Впрочем, даже это оказалось недостаточным основанием для того, чтобы во время управления пандемией и ее превенции государство проявило особую заботу о детях со специфическими потребностями. Действующие сегодня регуляции все еще не полностью учитывают индивидуальные нужды детей и их семей.
В завершение
Пандемия, между тем, оказалась прекрасной лакмусовой бумажкой для многих стран, в том числе для Грузии. Кризис выявил слабую политику государств в области детского здравоохранения, социальной защиты, образования или защиты детей от насилия. В нашей стране пандемия не является первоисточником ни для одной из вышеперечисленных проблем. Но в условиях несостоятельной системы кризис нанес существенный вред именно детям, женщинам и их семьям.
В процессе пандемии необходимо лучше понимать потребности детей, например значимость формального образования, что представляет собой не просто обучение, но и важную составляющую для благополучия детей; важность интеграции детей в общество, что является не вопросом выбора, а необходимостью для несовершеннолетних; обеспечение социального благополучия и усиления системы здравоохранения и т. д. С этой точки зрения есть шанс превратить нынешний кризис в основу системного оздоровления для благополучия детей.
В завершение призыв к политикам: недостаточно просто работать над уменьшением вреда, нанесенного пандемией COVID-19. Необходимоч действовать над долгосрочной физической и психоэмоциональной безопасностью детей, и с учетом именно этого приоритетного принципа сегодня принимать решения.
Ана Абашидзе
Руководитель организации «Партнерство за права человека» (PHR)
Психолог из Абхазии о помощи пациентам во время пандемии
Психолог, преподаватель Абхазского госуниверситета Элана Кортуа в интервью women4peace.net рассказала о том, с какими психологическими проблемами сталкиваются люди в период пандемии коронавируса, о том, как она консультирует социальных работников, как помочь семьям, где жертвами психологического и физического насилия являются женщины и дети и дала практические советы, как пережить этот сложный период, не поддаваться панике и укреплять психофизиологический иммунитет.
Увеличилось ли количество обращений в период пандемии? С какими психологическими проблемами сталкиваются люди?
Нельзя сказать, что в период пандемии количество обратившихся ко мне за психологической помощью увеличилось. Обращаемость людей такая же, как и обычно, немного и немало. Люди обращаются с разными вопросами, не всегда это проблема как таковая. В моей практике, много клиентов, ориентированных на саморазвитие, расширяющих самоосознанность, корректирующих самооценку и уверенность в себе, ищущих собственные смыслы и ориентиры в жизни. Есть и такие, которые хотят развивать свою коммуникативную культуру, мотивацию, справиться со сложными стрессовыми ситуациями и так далее.
Обращались ли люди по поводу домашнего насилия? Других форм давления?
Непосредственной работы с различными формами за последний год не было, Социальные работники обращаются, периодически, с этим вопросом. Например, из последних случаев, обратились социальные работники с вопросом, как им лучше поступить с семьей, в которой муж систематически применяет физическую силу по отношению к жене, до этого физическому насилию подвергались и дети. Но с помощью разъяснительных бесед, проведённых социальными работниками, отец прекратил бить детей. Безусловно, дети в этой семье и на сегодняшний день являются жертвами насилия, они испытывают колоссальный психологический дискомфорт, наблюдая конфликтные отношения родителей. Но если беседы и информирование не помогут, то важно предпринимать другие меры, так как оставлять детей в подобных ситуациях неприемлемо, это несет серьезный вред их психофизиологическому состоянию.
Как в нынешних условиях вы оказываете помощь? Дистанционно, по телефону и т.д.?
В период карантина все личные встречи были отменены. Было пару онлайн консультаций с постоянными клиентами. В мае приступила к обычному для себя формату работы. Работа при личной встрече. Помимо прочего, работала на Горячей линии психологической помощи населения в связи с распространением коронавирусной инфекции с апреля по июнь. За весь период работы Горячей линии психологической помощи мы обработали около 600 звонков. Из них, 150 были психологического характера, остальные информационного и социального.
Какие советы вы могли бы дать людям, как пережить этот сложный период?
Этот сложный период переживается как и многие другие не менее сложные периоды жизни, об этом важно помнить. Необходимо рационализировать, не поддаваться паническим состояниям, осознавая свои ресурсы и индивидуальные способы решения сложных ситуаций. Целенаправленно ограничить себя в получении токсичной информации из СМИ, интернета и от людей, не пренебрегать элементарными средствами защиты, укреплять свой психофизиологический иммунитет свежим воздухом, позитивным настроем, аффирмациями (аффирмация — это позитивное утверждение, краткая фраза самовнушения, создающая правильный психологический настрой), здоровым питанием, чистой водой и комфортной средой.