«Каждая ошибка может стать фатальной для психики человека».
Украинские следователи зафиксировали широко распространенные случаев сексуального насилия, совершенного российскими солдатами в Украине, причем возраст жертв варьируется от четырех до 82 лет.
Ирина Диденко, прокурор по делам о сексуальном насилии Генеральной прокуратуры Украины, рассказала Ольге Головиной из IWPR о том, как изменились подходы к работе с жертвами таких преступлений, а также о том, какие сложности возникают в расследовании ожидаемого огромного потока дел.
— Украинские следователи зафиксировали преступления сексуального характера во всех регионах, где находились российские войска, в том числе зафиксировали изнасилования, принуждение к обнажению и пытки. Как работают мобильные следственные группы и какие вызовы им приходится преодолевать?
— Для нас было важно работать в соответствии с [высокими] стандартами. Будем откровенны, мы только начали внедрять такие стандарты, и не все наши сотрудники обучены тому, как работать с этой категорией граждан. Важно не ошибиться, ведь каждая ошибка может стать фатальной для психики человека. Мы привлекаем к работе психологов, врачей, сотрудников полиции и прокуратуры, отбирая их в мобильные группы.
На данный момент у нас два пилотных проекта в Харьковской и Херсонской областях. Прокуроров обучают тому, как составлять планы расследования и как общаться [с жертвами]. Генеральная прокуратура оказывает постоянную консультативную поддержку региональным группам. Важно, чтобы они сами начали расследовать уголовные дела; на центральном уровне мы физически не в состоянии справиться [с объемом преступлений].
— Следователи уже возбудили 156 дел о сексуальном насилии, но реальное число должно быть гораздо больше. Сколько официальных подозрений было выдвинуто, и почему так мало дел доходит до суда?
— Приговоров было много, и мы не медлим с расследованием дел. Мы работаем по международным стандартам протокола, в отличие от Российской Федерации. У нас все прозрачно и демократично, как и в Гааге.
На сегодняшний день у нас есть шесть сообщений о предполагаемых преступлениях, три обвинительных заключения в суде и один заочный приговор – 12 лет лишения свободы. Практической работы очень много.
Но на то, чтобы правильно составить сам текст по выдвижению подозрения, согласно международным стандартам, уходит две недели. Кроме того, мы должны обеспечить права подозреваемых. Поэтому подозрение должно быть опубликовано на сайте Генеральной прокуратуры на двух языках – украинском и русском.
Также для идентификации личности преступника раньше жертве давали на выбор четыре фотографии, и на снимках не было похожих людей. У нас другой подход – теперь есть 12 фотографий, и все они похожи друг на друга. Это серьезная процедура.
— Следователи и прокуроры теперь могут скрывать имена и другую персональную информацию в объявленных подозрениях, чтобы сделать невозможным опознание жертвы. Как еще изменился подход правоохранительных органов к расследованию преступлений сексуального характера?
— Мы применяем закон о защите потерпевших и свидетелей – изменяем анкетные данные, меняем место жительства. Таким образом, мы обеспечиваем их конфиденциальность. Интересен тот факт, что жертвы очень часто сами выбирают себе имена. Это как элемент психологической поддержки и помощи – человек сам придумывает себе имя и потом ассоциирует себя с ним.
Наш новый подход в ведении уголовных дел заключается в том, что мы спрашиваем у потерпевшего, хочет ли он привлечения к ответственности лица, совершившего преступление, ведь все судебные решения в большинстве случаев могут быть вынесены лишь заочно. Соответственно, применяется правило информированного согласия. Мы объясняем, что человека ждет травматический опыт дачи развернутых показаний как в ходе самого расследования, так и в суде. И мы спрашиваем – готовы ли они к этому?
Вот почему так мало уголовных производств. Не все соглашаются. Но те свидетели или жертвы, которые дают свое согласие, бесценны. Они больше заинтересованы в решениях международных судов, чем национальных.
— С какими трудностями сталкиваются жертвы сексуального насилия, когда сообщают о преступлениях?
— Когда мы приезжаем на деоккупированные территории и разговариваем с людьми, мы видим, что их первая потребность – выжить. Им нечего есть, их ограбили, у них нет связи.
Соответственно, ни о каком насилии сразу мы не говорим. Первое, о чем мы спрашиваем, это об их потребностях – чем мы можем помочь.
Когда мы видим, что имело место сексуальное насилие, первое, что мы предлагаем, – это уехать, потому что люди в прифронтовых регионах боятся, что русские вернутся. Мы предлагаем переехать в приюты на западе Украины. Есть общественные организации, которые помогают с выездом. Адреса убежищ не разглашаются.
Жертвы имеют право на шесть месяцев бесплатного проживания. Постепенно они пытаются социализироваться и восстановить свою жизнь.
После того, как жертвы уже находятся в безопасности, они проходят курс психологической помощи. Психологи и психиатры из государственного сектора говорят, что, согласно их практике, человек еще не готов говорить о том, что с ним произошло, даже на шестом или седьмом сеансе. Поэтому терапия – длительная.
Важно, чтобы терапию проходил не только пострадавший, но и вся семья, если она в курсе того, что произошло. Потому что бывают случаи, когда семья не знает.
Самая большая проблема, с которой сталкиваются жертвы, помимо страха, что [их обидчик] вернется, – это страх стигматизации. Нам нужно работать на уровне сельских общин, местного самоуправления. Бывают случаи, когда соседи узнают, что случилось с жертвой, и возникает страшная неприязнь. Одна женщина даже уехала из страны, потому что больше не могла этого выносить.
К сожалению, в Украине до сих пор нет комплексной, государственной поддержки потерпевших и свидетелей на законодательном уровне. В настоящее время мы работаем над изменениями в законодательстве. Нам очень помогают общественные организации.
Публикация подготовлена в рамках проекта «Голоса Украины», реализуемого при финансовой поддержке министерства иностранных дел, по делам Содружества и Развития Великобритании (FCDO).
Перепечатано с издания IWPR. Ссылка оригинала статьи Prosecuting Sexual Violence in Ukraine.
