Законопроект будет строго регулировать сектор, запрещая иностранным парам доступ к услугам.
В грузинских социальных сетях можно найти множество объявлений о поиске суррогатных матерей, поэтому Эке не потребовалось много времени, чтобы найти агентство и связаться с ним.
«Я решила стать суррогатной матерью из-за финансовых проблем, не могла найти нормальную работу», — рассказала Эка (имя изменено) в интервью IWPR.
Она родила ребенка в начале 2023 года; вскоре после этого будущие родители уехали с малышом в Китай.
Однако вскоре иностранные пары больше не будут иметь доступа к процветающему в Грузии сектору суррогатного материнства, поскольку правительство работает над проектом закона, который ужесточит правила и доступ к этой практике.
Грузия – одна из немногих стран мира, где коммерческое суррогатное материнство легально и позволяет женщине за деньги вынашивать генетически чужого ребенка посредством ЭКО и переноса эмбрионов в ее утробу.
Законопроект направлен на запрет коммерческого суррогатного материнства. При этом он разрешает вынашивать чужого ребенка только по «принципу альтруизма» и исключительно для грузинских пар: суррогатным матерям будет запрещено вынашивать и рожать детей для потенциальных родителей из-за рубежа. Обсуждаемый документ предусматривает компенсацию только за «неудобства», сопряженные с этим процессом, например, расходы на медицинское обследование или роды. В случае одобрения законопроект, такжезапрещающий рекламу услуг суррогатного материнства, вступит в силу с 1 января 2024 года.
По словам министра здравоохранения, труда и социальной защиты Грузии Зураба Азарашвили, существующая законодательная база расплывчата и допускает «неэтичную и очень плохую практику». Он также заявил, что за последние пять лет число суррогатных родов удвоилось и достигло примерно двух тысяч в год. В 2020-м, по данным министерства, 98% всех будущих родителей были иностранцами.
Ключевыми факторами являются доступность и цена. В Грузии стоимость рождения ребенка с помощью суррогатной матери составляет от 25 000 до 50 000 долларов США, что в разы меньше, чем 100 000 долларов, которые потенциальные родители могут заплатить в нескольких американских штатах, где эта практика легальна.
Украина и Россия в свое время были основными направлениями суррогатного материнства, но в первой эту практику в значительной степени ограничила война, а во второй – закон, принятый в конце 2022 года, запретивший доступ к ней иностранцам.
«Вопрос суррогатного материнства и донорства актуален для молодых женщин, которые испытывают финансовые трудности и хотят удовлетворить свои основные потребности. Изменения сильно повлияют на них, поскольку они потеряют источник дохода, который использовали, чтобы кормить и заботиться о своих детях», — сказала IWPR Циала Гачечиладзе, директор тбилисского агентства суррогатного материнства Birth Future, добавив, что такие агентства, как ее, будут адаптироваться к новым реалиям и переедут за границу.
Правительство заявило, что предпринимает шаги в соответствии с прямым обязательством Грузии по Соглашению об ассоциации с ЕС, предусматривающему регулирование данного сектора.
«Без регулирования существуют высокие этические и юридические риски, а также риски с точки зрения качества медицинских услуг», — заявила заместитель министра здравоохранения Тамар Габуния.
Пресс-служба парламента не ответила на запрос IWPR об интервью с членами комитета по здравоохранению.
СЛОЖНЫЙ ПРОЦЕСС
Грузия ввела суррогатное материнство в конце 2000-х годов, и с тех пор оно переживает бум. Огромное количество объявлений о поиске суррогатных матерей, особенно в интернете, подчеркивает коммерческую составляющую этой практики.
В 2014 году правительство рассмотрело вопрос о прекращении платного суррогатного материнства. В 2020-м были введены первые ограничения – они коснулись предоставления услуг гетеросексуальным парам, состоящим в браке или проживающим вместе менее одного года.
Премьер-министр Ираклий Гарибашвили также заявил, что если ребенок родился в Грузии и был передан иностранцам, никто не знает, что с ним будет дальше. Например, отметил он, детей могут забрать однополые пары, что является нарушением грузинского законодательства.
По мнению Гачечиладзе, такой сценарий невозможен.
«Человек не может просто прийти и вывезти ребенка [из страны]. Я не понимаю, зачем нужен этот новый закон и почему нужно так относиться к иностранным парам», — говорит она.
Социолог Нино Рчеулишвили отмечает, что простой запрет коммерческого суррогатного материнства может создать трудности в регулировании.
«В большинстве случаев женщины соглашаются на суррогатное материнство в обмен на определенную оплату, потому что им нужны деньги, – сказала IWPR доцент Тбилисского государственного университета имени Илии. – Неясно, как это будет регулироваться в случае альтруистического суррогатного материнства, останется ли оно действительно альтруистическим или станет основой какого-то теневого соглашения… Необходимо более серьезное регулирование, а не просто запрет коммерческого суррогатного материнства и разрешение альтруистического суррогатного материнства».
По мнению Лики Чкония, возглавляющей Грузинскую ассоциацию репродукции человека и эмбриологии, большой приток иностранцев позволяет центрам репродукции и эмбриологии оказывать помощь и грузинским пациентам.
«Мы хотим, чтобы эта сфера была хорошо отрегулирована… чтобы мы работали с министерством, парламентом и правительством, чтобы вместе во всем этом разобраться. Я не знаю, что будет с грузинскими пациентами, если мы потеряем наших иностранных пациентов. Для достижения результатов необходимы оборудование, материалы, а также соответствующие решения и условия, и все это требует больших затрат. Нам удалось сохранить низкие цены для грузинских пациентов, несмотря на инфляцию. Это стало возможным благодаря тому, что у нас есть пациенты, которые платят немного больше, чем грузинские пациенты, чтобы покрывает этот разрыв», — сказала она IWPR.
ВЫСОКИЙ СПРОС
Нино (имя изменено) решила обратиться к услугам суррогатного материнства из-за того, что ей диагностировали онкологию.
«Я обратилась к суррогатному материнству ради своей личной безопасности, – рассказала IWPR жительница Тбилиси. – Мой рак достаточно агрессивен. Он характеризуется высокой частотой рецидивов».
Она также отметила, что прежде чем обратиться в агентство, хотела убедиться, что будет достаточно здорова для воспитания ребенка. В результате она еще не приступала к процессу суррогатного материнства, но перед началом лечения заморозила эмбрионы.
«Я также думала о том, чтобы найти суррогатную мать до вступления в силу этого закона, но у меня нет никаких гарантий, что я не пройду еще один длительный курс химиотерапии. Я не знаю, как будут развиваться события, но если я решусь привести в этот мир своего ребенка, я должна быть здорова для него. Пока мое здоровье не позволяет мне ускорить этот процесс».
Нино скептически относится к законопроекту, поскольку он дает таким, как она, меньше контроля над процессом.
«Этот процесс подразумевает ответственность как для суррогатной матери, так и для меня. Если не будет договора, обязательств или компании-посредника для переговоров по этим вопросам, то как это будет работать?», — спрашивает она.
Рчеулишвили признает, что могут возникнуть ситуации, когда благополучие ребенка может быть поставлено под угрозу, и приветствует ужесточение правил, включая проведение собеседований с будущими родителями, чтобы убедиться, что ребенок будет находиться в надежных руках.
«Однако, поскольку это не усыновление, а человек, который рожает ребенка, не является его родителем, как это будет контролироваться? Это тоже нужно учитывать», — говорит она.
По словам Эки, она не получала никакой психологической поддержки от агентства суррогатного материнства. Она считает, что в новой редакции закона следует уделить больше внимания поддержке суррогатных матерей как в финансовом, так и в эмоциональном плане:
«Лично я никогда не стала бы делать это бескорыстно, и думаю, что никто не стал бы. Это очень трудно, сложнее, чем вынашивать собственного ребенка».
Авторы совместной стати Гванца Сетуридзе, репортер IWPR в Тбилиси, Грузия.
Перепечатано с издания IWPR. Ссылка оригинала статьи Georgia Set to Ban Commercial Surrogacy.
Данная публикация подготовлена в рамках проекта «Усиливай, проверяй, вовлекай» (Amplify, Verify, Engage – AVE), осуществляемого при финансовой поддержке министерства иностранных дел Норвегии.
