Президент Ассоциации журналистов «ГендерМедиаКавказ» Галина Петриашвили – одно из активных и узнаваемых лиц женского движения в Грузии. Она эксперт по гендеру и медиа, инициатор и участница целого ряда проектов и программ в этой сфере.
Галина, какова сегодня ситуация в гендерной сфере в Грузии?

Сегодня у нас три законодательных документа, на которые мы можем опираться. Это Закон о гендерном равенстве, Закон о семейном насилии. И третий – Закон, регулирующий проблемы треффикинга.

Все три закона вырабатывались долго и тщательно, целым рядом экспертов, представляющих различные институты: неправительственный сектор, госструктуры, академические круги. Основание, доказательный базис для всех законов был подготовлен женскими НПО, которые задолго до инициирования закона начали кропотливую работу по его сути.

Я помню, как еще 10-12 лет назад, когда женщины помогали жертвам, фиксировали статистику — у нас на полном серьезе кое-кто говорил: какое домашнее насилие, вы о чем?! У нас нет никакого насилия. Прежде чем был принят этот закон, надо было пройти длинный-длинный путь. Но сегодня эти законы есть, и это хорошая юридическая основа для нового движения вперед. Хотя не все гладко, на пути осуществления этих законов – много барьеров. Главный – у нас нет гендерного анализа бюджета. А без этого невозможно определить параметры дисбаланса.

Что такое гендерный анализ бюджета?
Гендерный бюджет – это учет всех ресурсов с разбивкой на пол. Это базисная информация о том, как бюджетная строка отзовется на мужчинах и женщинах. У нас уже прошло то время, когда слова «гендер» и «феминизм» вызывали бурное веселье в парламенте.

Женский вопрос легитимизирован, обсуждать его вполне респектабельно, и парламентарии-министры охотно участвуют в наших мероприятиях, организованных женским движением. Во всяком случае, участвовали. Как будет дальше – покажет время. По итогам выборов, в парламент прошло 12% женщин. Это вдвое больше, чем в предыдущем составе, но все равно очень мало. Катастрофически мало.

К счастью, есть международные программы, которые активно работают в Грузии. Не отстает и неправительственный сектор. Наша деятельность направлена на достижение реальной сбалансированности интересов женщин и мужчин во всех сферах – законодательстве, здравоохранении, безопасности, политике, на всех уровнях принятия решений.

Переживания человека, пережившего военный конфликт, одинаково тяжелы – независимо от того, мужчина это или женщина. Почему проблемы женщин-беженок рассматривают отдельно?
Женщина во время конфликта и после него подвержена травмам, отличным от тех, которые переживает мужчина. Я не хочу сказать, что мужчинам легче. Однако у женщин есть специфические риски во время конфликта и специфические потребности при его урегулировании. У женщин есть свои собственные подходы для его решения, собственные представления о безопасности.

Может ли пригодиться Грузии опыт других стран в этом вопросе?
Мир накопил ряд документов, которые являются обязательными для всех стран, подписавших их. Среди них можно выделить два самых главных. Первый – это Конвенция по предотвращению всех форм дискриминации в отношении женщин, известная как CEDAW.

Это широкий документ. Второй – более фокусный. Это Резолюция 1325 Совета Безопасности ООН. Есть еще Резолюции 1820, 1888, 1887 – все они касаются женского участия в вопросах конфликта и безопасности. Все они настаивают на включении женщин в миротворческий процесс, дают такую установку государствам, правительствам. На бумаге все написано хорошо. Но на практике получается, что урегулирование конфликта идет своим ходом, а женская активность своим. Эта активность не поднимается выше уровня социальной защиты или народной дипломатии. А надо поднять! – как того требуют эти Резолюции.

Мы в Грузии говорим о Резолюции 1325 с 2002 года, сегодня эта работа стала очень активной. В регионе действует большая кросс-региональная программа ООН-Женщины, с включением 8 стран. Программа ставит целью активизировать женское миротворчество на государственном уровне, включить женщин в службы безопасности, сделать эти службы более открытыми и прозрачными. На низовом уровне женщины и так весьма активны в миротворчестве, так как проблема эта для нас весьма актуальна (два неразрешенных конфликта, оккупированные территории, вынужденно перемещенные лица — ВПЛ).

Среди НПО Грузии немало женских организаций, созданных самими ВПЛ – они работают настойчиво, много лет и с полным осознанием вопроса и перспектив. Резолюция 1325 дает шанс подкрепить эти сильные низовые инициативы, дать им выход на государственный уровень. Это — нелегко. Но такая работа идет. Хотя и не так быстро, как хотелось бы

Означает ли это, что сегодня женщины не принимают активного участия в урегулировании конфликтов?
Принимают, но хотелось бы больше. Вообще, женщины сейчас (да и женщины – всегда) – разгребатели социального мусора, «помогатели» гонимым, сирым, бедным, подавляемым…

Получается, что они делают самую грязную и сложную социальную работу?
Я бы не назвала ее грязной. Рутинная, нудная, надсадная в эмоциональном плане Перевязать раненых, накормить детей и стариков, утереть слезы. Ежедневно выживать в тяжелейших условиях, кормить-поить-утешать-обстирывать – это женщины. А принимать решения, влияющие на вопросы войны и мира – это мужчины. «Безопасность – это мужское дело. Мы сейчас все за вас решим. Мы знаем, что вам нужно». А потом эту «безопасность» приходится расхлебывать женщинам.

Остается впечатление, что эти резолюции на деле в Грузии пока не очень работают.
Они и не заработают, пока мы о них не будем ничего знать. Сначала надо сделать их известными и популярными, чтобы народ знал, что такие документы есть и что они работаю вот так-то. Чтобы народ знал, чтобы правительство знало, спецслужбы, миссии разные.

Второе: нужно, чтобы те идеи и экспертные мнения, которые вырабатывает гражданский сектор, имели хороший коридор «наверх». Ведь женские организации уже наработали очень большой опыт, аккумулировали его от тех людей, из числа опаленных конфликтами, которым они все эти годы помогали. Вот эти люди знают, что и как надо делать. И третье: надо сделать так, чтобы вопросы войны и мира решались не в закрытом мужском клубе, как это делается сейчас, — а при участии представителей всех людей. Тут уж никак не обойтись без женщин. Нас искусственно отодвигают от выработки решений, от которых зависит наша жизнь. Это элементарно несправедливо и неразумно. Вот о чем говорят эти резолюции, вот их дух и импульс.

Вот почему Резолюции 1325 придается такое большое значение?
Этим документом государство подтверждает, что у женщины есть свое видение, своя воля и свой вклад. Мы хотим, чтобы эта резолюция влияла на работу служб безопасности, чтобы туда приходило больше женщин и они имели бы право голоса, могли влиять на повестку дня и на решения. Второе – чтобы силовые структуры были более дружественными по отношению к женщинам, чтобы это было место не только для мужской, но и для женской карьеры. Наша общая безопасность от этого только выиграет.

Беседовала Яна Исраелян

Хатиа Дзадзуа

Практики использования женского ресурса в урегулировании конфликтов в Грузии практически не существует. Ситуация в этом плане начала несколько меняться в последние годы, что отчасти обусловлено государственной политикой, так как одинаковая реализация женщин и мужчин в общественной жизни, должна быть важным показателем современного демократического государства.

Женщин в правлении много в тех странах, в которых имеется опыт жизни с демократическими ценностями. Женщины известны хорошей интуицией и их отличает ведение прогрессивной политики на дипломатической службе. В политике главное разум, характер, твердость и предусмотрительность, которые в равной степени есть и у мужчин и у женщин.
«Статус, которого женщина достигла в нашу эпоху, не был добровольно дан ей мужчиной и не стал результатом естественного прогресса. Это победа, одержанная в долгой борьбе».

Если следовать хронологически: Хатшепсут была первой женщиной-правительницей Египта. Ее эпоху египтологи называют успешным и мирным периодом. В Европе, женщинами правителями наиболее известна Великобритания. 64 года ей управляла королева Виктория, ставшая символом стабильности и возрождения. В качестве примеров можно привести премьер-министра Великобритании баронессу Маргарет Хильду Тетчер, последнюю руководительницу ГДР Сабину Бергман-Поль, с периодом которой связано объединение двух Германий, премьер-министра Пакистана Беназир Бхутто и многих других.

Политическими процессами руководят люди, стоящие во главе государства. В Грузии женщин правителей почти не было и, соответственно, на политику страны женщины не влияли. Исключением является царица Тамар, одна из самых успешных правителей в грузинской истории.

Сегодня в Грузии два нерешенных конфликта, но уровень включенности женщин в процесс мирных переговоров очень низкий.

Тем не менее, в Грузии начата имплементация плана действий по резолюции Совета Безопасности ООН 1325 «О женщинах, мире и безопасности», что должно содействовать включению большего числа женщин в мирный процесс.

В Грузии участие женщин в мирных процессах возросло, но часть экспертов считает, что нужно больше усилий для решения конкретных проблем, стоящих перед женщинами в конфликтных зонах. В декабре прошлого года парламент Грузии утвердил национальный план действий на 2012 — 2015 годы по выполнению резолюции Совета Безопасности ООН 1325 (1820, 1888, 1889 и 1960) «О женщинах, мире и безопасности». Цель национального плана – обеспечение безопасности женщин после конфликта, учет их потребностей в конфликтной ситуации, превенция гендерного насилия, а также обеспечение участия женщин в мирных переговорах, строительстве и сохранении мира. 15 октября 2008 года, после краткосрочной грузино-российской августовской войны, начались Женевские переговоры под председательством Евросоюза, ООН и ОБСЕ. В дискуссии участвуют Грузия, Россия и США, а также представители Цхинвали и Сухуми. В рамках переговоров созданы две рабочие группы, первая из которых рассматривает вопросы безопасности, а вторая гуманитарные темы. Одним из важнейших достижений переговоров было решение 18 февраля 2009 года о создании Механизмов превенции инцидентов и реагирования на них, в отношении Южной Осетии и Абхазии. Глава грузинской делегации на Женевских переговорах Серги Капанадзе считает, что участие женщин в урегулировании конфликтов очень важно. Положением дел в грузинской делегации он доволен. «В российской делегации за исключением одного случая, женщины не были представлены, а со стороны абхазов и осетин была всего одна женщина», — заявил Капанадзе. Менеджер проекта Женской организации ООН Тамар Таварткиладзе говорит, что в соответствии с национальным планом действий, растет участие женщин в формате Женевских переговоров. «Из 10 членов грузинской делегации – трое женщины. Это указывает на то, что с целью повышения роли женщин, определенные меры принимаются», — говорит она. В марте 2012 года состоялась первая консультативная встреча женщин — участниц переговоров с неправительственными организациями, работающими по вопросам гендерного равноправия и проблем женщин. Эта рабочая встреча предусматривала представление делегатам рекомендаций женских организаций, чтобы они смогли учесть на переговорах такие вопросы, как возможность посещения могил за линией конфликта, доступность медицинского обслуживания лицам, проживающим на оккупированных территориях, особенно для женщин и детей и т.п. Однако каких-то крупных продвижений в этих вопросах пока достигнуто не было. Участник Женевских переговоров, руководитель департамента международных организаций Министерства иностранных дел Грузии Теона Гиунашвили говорит, что о быстрых результатах говорить сложно. «Участие женщин в процессе переговоров в Женевском формате очень важно, поскольку облегчит идентификацию женских проблем», — заявила Гиунашвили. «Но исходя из формата Женевских переговоров, сложно говорить о разовых быстрых результатах, поскольку гуманитарные вопросы и вопросы прав человека часто политизируются. Поэтому, пока говорить о результатах сложно, мы обязательно продолжим обсуждение этих проблем». Руководитель Женской сети Кавказа Нино Цихистави считает, что рост числа женщин в переговорном процессе сам по себе не решит всех проблем. «Сегодня в Грузии участие женщин в решение конфликта фактически равно нулю. Разговоры о том, сколько женщин участвуют в Женевских переговорах и об утверждении плана действий по резолюции 1325, для меня, как для человека которого волнует эта сфера, ничего не значат, поскольку это сухая статистика», — говорит Нино Цихистави. «Разговаривать нужно не о том, сколько мужчин и женщин участвуют в процессе, а о том, как решаются конкретные вопросы, связанные с женщинами». По словам представителя департамента международных отношений Министерство по делам вынужденно перемещенных с оккупированных территорий лиц и расселению Натии Ланчава, «принятие плана было очень важно исходя из специфики страны, поскольку  больше полумиллиона граждан Грузии являются вынужденно перемещенными лицами». «Наше министерство уже работало по многим вопросам, предусмотренным национальным планом действий. Например мы предоставляем вынужденно перемещенным женщинам бесплатную юридическую помощь». Успешно оценивает имплементацию плана действий юрист центра по защите прав женщины и ребенка при аппарате Народного защитника Грузии Анна Арганашвили. «Представитель Народного защитника регулярно посещает рабочие встречи и наблюдает, как работают представители разных государственных структур. Можно сказать, что этот процесс идет довольно успешно. Государственные структуры усердно в него включились и на данном этапе нет видимых препятствий к тому, чтобы план был выполнен». Нино Цихистави, в свою очередь, говорит о том, что многие преступления против женщин, совершенные в ходе конфликтов, не расследованы. «Говоря о конфликте и женщинах, главным индикатором является расследование совершенных во время конфликта преступлений. В истории грузинских конфликтов зафиксированы, в частности, десятки случаев изнасилований, но ни одно из них не расследовано и никто из преступников не наказан», — говорит она. «Требуется политическая воля грузинских властей и очень твердое решение, чтобы женщины эффективно участвовали в решении конфликтов». О конкретных проблемах с которыми приходится сталкиваться населению, говорят женщины, проживающие в непосредственной близости от конфликтных зон. «Главной проблемой для нас сегодня является отсутствие коммуникации между гражданским обществом. Грузино-абхазскому конфликту почти 20 лет, а люди все еще лишены возможности свободного передвижения», — говорит Мариана Давитая, глава действующей в Зугдиди неправительственной организации Самегрело-Медиа, которая с 1993 года сама является вынужденной переселенкой. «Жители Абхазии часто пересекают (административную) границу для торговли, или получения медицинской помощи, но это может стоить им проблем. Было бы хорошо, если бы на Женевских переговорах удалось решить хотя бы этот вопрос». «Для нас очень актуальная проблема посещения могил, оставшихся по ту сторону конфликта, а также возможность встречи с родственниками», — говорит жительница села Тирдзниси (регион Шида Картли) Мариам Бучукури. «В нашем регионе много смешанных семей, так как до войны между грузинами и осетинами были тесные связи. Есть село, где большинство невесток – осетинки, но они не могут общаться с родственниками по ту сторону границы, они опасаются даже звонить им». «До сих пор, ресурс женщин в урегулировании конфликта не был задействован. Неформальные встречи неправительственного сектора проводятся часто, но на высших встречах на правительственном уровне мнения женщин не учитывались. Я считаю, что лица участвующие в Женевских переговоры должны встречаться с гражданским обществом и доносить его мнение на переговорах», — говорит редактор портала Женского информационного центра Нино Модебадзе. Шорена Лататия